По сигналу Гетца в комнату вновь вкатилась Клаудия, на этот раз с подносом в руках и поставила его на кофейный столик. Ее уложенные гелем волосы оказались при ближайшем рассмотрении не черными, а густо-синими – лишь самую малость темнее глаз, на мгновение уставившихся прямо на Гурни с диковатой непосредственностью. Похоже, ей еще нет и двадцати, подумал Гурни. Она сделала пируэт на одном коньке, затем проскользила через комнату, обернулась и исчезла.
На подносе стояли три тарелки. На каждой, как экспонаты, были аккуратно разложены суши. Замысловатой формы, красивых тонов. Все сплошь из незнакомых ингредиентов – незнакомых Гурни и, по видимости, Ким: она разглядывала эту экспозицию с явной тревогой.
– Очередной шедевр от Тоширо, – сказал Гетц.
– А кто такой Тоширо? – спросила Ким.
У Гетца загорелись глаза.
– Моя добыча. Я его увел из одного крутого суши-ресторана. – Гетц взял с тарелки яркий ломтик и отправил в рот.
Гурни последовал его примеру. Было непонятно, из чего сделано блюдо, но на удивление вкусно.
Ким собралась с духом, попробовала кусочек и уже через пару секунд заметно успокоилась.
– Изумительно, – сказала она. – Значит, теперь он ваш личный шеф-повар?
– Один из моих бонусов.
– Должно быть, вы мастер своего дела, – сказал Гурни.
– Я мастер распознавать, на что люди клюнут. – Гетц на секунду замолк, словно эта мысль озарила его только сейчас. – У меня талант распознавать таланты.
Гурни вежливо кивнул, зачарованный столь беззастенчивым позерством.
Ким хотелось вернуть разговор к “Осиротевшим”.
– Я хотела спросить… может быть, из голосования стало понятно, на что мне обратить внимание в работе?
Гетц пристально посмотрел на нее.
– Делайте то, что делаете. Ваша естественность и невинность нам на руку. Не мудрите слишком. Пока так. В будущем я вижу две возможности: расширять то, что есть, и развивать побочную линию. У “Осиротевших” мощнейший эмоциональный потенциал. Его хватит не только на шесть семей, пострадавших от Доброго Пастыря. Тут напрашиваются передачи о родственниках других убитых. Они напрашиваются сами собой – возможно, мы их и снимем. Но есть еще тот аспект, что убийства не раскрыты. Сейчас у нас все вперемешку. Вы про горе родных, ведь так? Но заодно и про непойманного убийцу, про открытый финал. Я вот что думаю: если “Осиротевшие” выдохнутся, то мы перенаправим заряд. Будем развивать побочную линию – создадим шоу “Лишенные правосудия”. Просто перенесем акцент на несправедливость: убийца не найден. И справедливости все нет.
Гетц откинулся в кресле, наблюдая за реакцией Ким.
Она, похоже, сомневалась.
– Да… можно попробовать… наверное.
Гетц подался вперед.
– Послушайте, я хорошо понимаю, в чем ваша фишка: эмоциональный аспект, боль, страдание, утрата. Нужно просто держать баланс.