Присмотревшись к нам, и видимо удостоверившись в нашей лояльности, Витя постепенно поведал нам свою судьбу. Не сразу, отрывками, которые потом как в мозаике сложились в картинку. По основной профессии Витя был парикмахер- самоучка. Где он учился мастерству осталось за кадром, но нам казалось, что он стал брадобреем в зоне ввиду хилости и бесполезности на серьезных работах. Была и квартира и парикмахерская с рабочим местом. Да вот дурные привычки и тяга к напиткам привели его в больницу, откуда он вышел с букетом заболеваний от эпилепсии до модной в те годы вялотекущей шизофрении и полным запретом заниматься любимым делом. Да и логично. Что мог устроить человек с опасной бритвой в момент припадка «падучей болезни»!? А тогда еще в мужских залах парикмахерских не так стригли, как брили клиентов. Витя любую другую работу презирал, да и не был обучен, поэтому проболтавшись без дела с год и получив пару предупреждений от милиции, был привлечен по статье за тунеядство и благополучно получил два года исправительных работ. Определен он был в отдаленный совхоз где, наглотавшись за полгода прелестей сельского разнорабочего – куда пошлют – рванул в город. Дома его неусыпно ждал участковый, могли стукануть соседи, жаждущие продления жизни «без Вити». Так что оставалось безвылазно сидеть у Гарика в ожидании поворота судьбы.
С поворотом Гарик обещал ему пособить своими испытанными и проверенными способами. Так впервые нам пришлось в течение полугода наблюдать работу «общественной организации по правам человека» в суровых условиях тоталитарного соцреализма. Мы уже раньше были посвящены в эту тему когда Гарик не без гордости рассказывал как он вырвал у ненавистной власти эту трехкомнатную квартиру в прекрасном районе на Второй с половиной станции Большого Фонтана, всего в пяти остановках трамвая от центра!
Жил раньше Гарик с семьей из пяти человек на улице Дерибасовской, в доме под номером 1, вернее под домом. Его жилище представляло из себя двадцатиметровую комнату без намека на удобства в полуподвале с одним оконцем, смотрящим в яму, и вечно сырыми стенами. Так бы и жили они без какого-либо просвета, постепенно загибаясь от ревматизма, чахотки и прочих спутников сырого подвала, если б не горячая, бьющая энергией натура Гарика. Стал он «бомбить этих гадов» как он сам называл сов инстанции жалобами, просьбами и требованиями. Получив ожидаемый отказ от районного начальства, он катал жалобу на них в область, далее в Республиканские и союзные инстанции. Пройдя всю цепочку по линии советской власти, повторял всё по партийной цепочке. Благо в те, хоть и тоталитарные, времена система работы с обращениями, жалобами и предложениями трудящихся была поставлена строго. Каждый запрос регистрировался и на него ОБЯЗАТЕЛЬНО должен быть отправлен ответ. Гарик показывал нам пухлую, полуторакилограммовую папку с запросами и ответами. Увлекательное и поучительное чтиво. Роман в документах. После отказных бумаг из