С юмором и серьезно. Владимир Гринспон

Тут-то и насмотрелись мы на Крымские утесы, бухты, маяки и скалы. Скорость нашего каравана была узлов 12-14, небольшая. Крым мы огибали весь световой день. Шли не далеко от берега, милях в трех – пяти, и полуторакилометровые скалы, казалось, нависали над нами. Как сейчас вижу замаскированный в скалах вход в Балаклавскую, особо охраняемую бухту с подземными стоянками подводных лодок. Вижу отвесные зубья горы Ай-Петри над Алупкой, вершину горы Чатыр-Даг, высшую точку Крыма, белую россыпь Ялтинских домов по склону горы, «шахматную» башню Ласточкиного гнезда, сады Массандры и, конечно, неповторимый силуэт медведя лежащего у воды над лагерем Артек – гору Аю-Даг! Отец перед войной учился в Севастопольском военно-морском училище, за время курсантских практик исходил всё Черное море. Рассказам его о берегах и случаях из курсантской жизни, связанных с ними, не было конца.

      Таких путешествий около Крымских берегов у меня было с десяток. Ходил и на буксире с отцом, а когда он уже командовал большим сухогрузом и ходил за границу, всё же выкраивал во время отпуска пару недель, чтобы свозить нас на круизном лайнере по маршруту Одесса-Севастополь-Ялта-Сухуми-Батуми и обратно. Впоследствии я и сам проходил этот маршрут частично или полностью, вывозя на теплоходе, ещё школьником, в качестве тренера, команду Измаильских ватерполистов в Туапсе, а потом с женой, в отпуске. Так что Крымские берега для меня как собственная квартира. Знакомы все углы. Побывал я, конечно, и на суше. В Севастополе мы всей семьей навещали боевого товарища отца, в Керчи лазали на гору Митридат и фотографировались у памятника героям, купались на лучших в СССР пляжах Евпатории. В Ялте я две недели тренировался в составе сборной команды школьников Одесской области в марте 1961 года. Помню поездку на вершину горы Ай – Петри по извилистому серпантину. Мы взяли такси, семиместный ЗИМ, заплатили два рубля с копейками, и часа три наслаждались удивительной дорогой горными и морскими видами. Позже туда протянули канатную дорогу.

      Первый полет на самолете у меня тоже связан с морским переходом. Один раз мы на буксире тянули баржи в Херсон, а оттуда до Одессы летели на пассажирском самолете. Это был ЛИ-2, переделанный военный «Дуглас» времен войны. Но впечатление это не испортило. Наоборот, первый полет и ценен небольшой скоростью, низкой высотой, когда всё на земле просматривается в подробностях, низким рокотом бензиновых моторов, вращающимися лопастями винтов. Эти сорок минут навсегда запали в память.

      Еще пару моментов вспоминается в связи с этими морскими переходами. В Ростове мы сходили на Ипподром, смотрели бега рысаков запряженных в коляски. Работал тотализатор. В советские времена это был единственный вид азартных игр на деньги, не считая государственной лотереи. Перед заездом лошадей представляли публике. Я несколько раз называл приглянувшуюся мне лошадку будущим победителем забега и всё время угадывал. Отец дал мне рубль и позволил купить билет тотализатора на понравившуюся лошадь. Как только я поставил деньги моё везение