А может, браконьер точно так же сидит в соседнем кусте и материт упрямого лесника.
Женька зевнул, протер усталые глаза и с отвращением уставился на киборга. Как и все ночные хищники, при дневном свете тот выглядел куда менее крупным и страшным. Стильным и черным его комбез был несколько лет назад, с тех пор заметно полиняв и истрепавшись. Волосы тоже словно выцветшие, пыльно-серые; потухшие с рассветом глаза чуть темнее, со странным, неестественным для человека лиловым оттенком. Черты лица резче, «благороднее», чем у Женьки, но из-за кукольной неподвижности вызывают не симпатию, а только еще большую неприязнь. За почти двенадцать часов киборг пошевелился лишь несколько раз, слегка изменив позу. Наблюдать за грызущим лист клопом и то интереснее, Женька потому его и не трогал, хотя клоп был злостным вредителем и периодически объявлял людям войну за власть над лесом.
Еще через час терпение лесника лопнуло, и он отправился на разведку. Пожалуй, навык быстро и ловко ползать по пересеченной местности оказался самым полезным из всей армейской выучки, хотя Женька оценил его только на гражданке. Киборг, зараза, продолжал неотрывно пасти лесника сквозь слои кустов, демаскируя его продвижение, однако знать, в какой стороне находится враг, и попасть в него – две разные вещи. Женька даже надеялся, что браконьер не выдержит и пальнет, выдав себя.
Но ни в соседнем кусте, ни в других перспективных «огневых точках» лесник никого и ничего не обнаружил. Похоже, браконьер вообще не спускался в балку. Ждет, когда киборг сообщит ему, что лесник ушел? Он правда думает, будто Женька так легко сдастся?! Наивный!
Лесник рискнул бегом смотаться к флайеру за коробкой с НЗ-пайком. Территория большая, на облете всякое может случиться, и в ящике под пассажирским сиденьем всегда хранился трехсуточный запас воды и провизии, а также расширенная аптечка, со стимуляторами в том числе.
Вернувшись на сторожевой пост (киборг на месте, уф!), Женька скрутил крышечку бутылки с водой и с наслаждением выдул сразу половину. Вскрыл контейнер с паштетом, обмакнул в него галету и издевательски отсалютовал ею киборгу: мол, а вам – фига с маслом!
Киборг перенес вес с одной ноги на другую и снова замер. Женьке стало его почти жалко: он же, считай, просто попавший в плен солдат, хоть и вражеский. А ему ни присесть не дают, ни поесть… и не дадут! Пусть его хозяин за него переживает, может, не выдержит и все-таки придет.
Несмотря на таблетки, вторая ночь далась Женьке гораздо труднее первой. На противоположном склоне балки проклюнулась стайка груздей, они возились во мху и характерно, скрипуче взвизгивали, как трущиеся друг о друга воздушные шарики, затмевая прочие звуки. «Кабанов на вас нет!» – раздраженно думал лесник. Кабанов действительно не было, они обходили окончательно оскверненную балку стороной. Клоп объел одну веточку и переполз на другую. От назойливого мигания маячка у Женьки рябило в глазах, даже когда он их закрывал. Головная