Над танцполом поднимается туман, в уши бьют басы, входя в ритм с сердцем, и сложно сохранить спокойствие. Хочется затрястись в первобытном экстазе и закричать что-то. Люди вокруг и трясутся – они танцуют, головы их дёргаются, руки взлетают. Их зрачки широки, на губах странные улыбки. Они то пропадают в тени, то снова возникают на свету. Не то чтобы это выглядело некрасиво, нет, но как-то по-сатанински что ли. Надо всем этим возвышается мой брат, блестит лысый череп, худое лицо отливает синевой, но чувствуется в нём демоническая сила – он управляет всем этим. И девушки, эти девушки – особенно вот эти вот, с разноцветными волосами и в пирсинге, сразу ясно, что они хорошо приняли всякие вещества. Отчего-то я не мог оторвать глаз от них. И невольно вдруг мелькнула мысль: «если ад такой, то я хотел бы оказаться в нём». Тут же я перекрестился и бросился бежать прочь из клуба.
Так вот, приехал Артём с двумя подругами. Их звали Дина и Наташа. Никогда я прежде не видел чтобы на лицо можно положить столько косметики. Клали как будто лопатой и потом мастерком ровняли – такие вот у меня профессиональные ассоциации. У одной волосы сиреневые, у другой ослепительно зелёные. Смешные такие и уверенные, зеленоволосая Дина сразу на кухню прошла, жвачку вынула и прилепила к столешнице. Другая в холодильник полезла. Потом посмотрела на меня долгим и как будто насмешливым взглядом и говорит:
– Ты Гореслав?
– Я, – отвечаю. – Только Горислав.
– Ты принял что ли?
– В смысле?
– Ладно, не важно. Я про тебя наслышана. Есть хочу.
Пока я готовил еду, Артём раскладывал на столе то, что привёз.
– Так, есть фен, кислота немного, травы вообще полно.
Дэн придирчиво посмотрел на всё это и сказал:
– Лады, буду фен. На отходняке травой убьюсь.
– Горе, а ты чего будешь? – спросил у меня Артём, пока я мыл посуду.
– Я не буду, ты же знаешь.
Девушки с интересом посмотрели на меня.
– Ну хоть выпьешь?
– Ладно, – я знал, что они всё равно не отстанут.
– Вискарь, пивас?
– Я буду сразу всё, – сказал Дэн.
Ну и началось потом. Музыка, сигаретный дым стеной, разговоры непонятные, непристойности. Которая фиолетовая пыталась моего брата прямо на стуле раздеть и что-то такое с ним сделать, а он упрямился.
– О, – говорил он, – мне так хорошо, так хорошо, ну не трогай, хочу поболтать посидеть…
А она не слушала и лезла.
– Ну давай просто поговорим, давай поговорим… Ммм, какая приятная у тебя кожа.
А ко мне всё время подходила зеленоволосая с рюмкой виски.
– Гореслав, выпей со мной.
– Не хочу больше.
Братья кричат:
– Ты не джентльмен, не обижай девушку!
В общем выпил я так несколько рюмок.
– Гореслав, – она мне, – ты такой милый.
Мне приятно было. В какой-то момент я говорю:
– Готово!
– Что? Что готово? – всполошились братья.
– Еда!
– Да иди ты в жопу со своей едой.