– Это, ваше величество, дело поправимое, – сказала Ивон, – подобные контракты заключаются для обоюдной выгоды. Ваши приближённые маги наверняка смогут рассказать вам, как это работает. Одним словом, если силы Миллении нам не получить, то мы дадим вам ту же силу, а затем будем забирать её обратно по частям, как собирают урожай крестьяне. Для вас это может вылиться в череду не слишком приятных встреч с моим повелителем, наместником Данагом.
– Впрочем, эти встречи могут быть и приятными, – тут же поправил подругу Данаг, – всё в вашей власти.
Алаур последовательно краснела и бледнела при каждом новом дополнении к уже сказанному. Сейчас она была невероятно рада, что не смогла взять с собой никого, кроме Вейла, чей язык всегда был достаточно коротким. Если бы об условиях капитуляции узнал двор, она вряд ли вынесла бы позор.
– А вы не боитесь, – выдавила Алаур, проклиная собственную слабость, – умереть до окончания выплаты… всей суммы?
Данаг усмехнулся.
– Это был бы весьма удобный выход для вас. И, зная этикет народа дроу, мы посчитали просто неприличным не оговорить этот момент. В случае моей гибели остаток получит моя доверенная спутница, прелестная Ивон. Убить нас обоих вам вряд ли удастся, но если вдруг это случится, вы окажетесь обязаны самому императору. Кстати, – Данаг усмехнулся, – это делает вас лично заинтересованной в нашем выживании. Потому что Алукард – птица иного полёта, и говорить с вами как с равной не будет.
Алаур молчала. Она смотрела на своего противника взглядом обречённой. Сейчас в железной хватке этих двух не знающих жалости существ было горло всего народа дроу. И много ли значила её личная, и без того не слишком-то безупречная, честь в масштабах такой сделки?
– Вейл… – сказала она тихо, почти просительно, внезапно вспомнив о том, что генерал обещал не допустить такого исхода.
– Наместник, – Вейл вышел вперёд и легко поклонился, – вы должны понимать, что говорите не с пастушкой из сожженной деревни. Моя повелительница – гордая и знатная представительница элиты дроу.
– Вижу, – Данаг снова расслабился в кресле и сделал новый глоток крови из кубка, – это меня и привлекает.
– Она известна по всему королевству как великолепная воительница и могущественная чародейка, чьи благородство и честность никто не посмеет подвергнуть сомнению.
– Иначе я бы с ней вообще не говорил, – Данаг усмехнулся.
– Она не может согласиться на столь унизительную сделку, и вы должны это понимать.
На губах Данага заиграла хищная улыбка. Он стал похож на кобру, готовую ринуться в атаку в любой миг.
– А чем эта сделка вдруг стала унизительна для неё, когда пришла пора платить по счетам? Ведь Миллении она не казалась унизительной, когда та просила меня о помощи.
Вейл запнулся, не находя слов для объяснения очевидного.
– Вы говорите о том, что мне не интересно, – бросил Данаг, но глаза его тем не менее