Капеллан поднял руку, и автомобиль тронулся.
– Извините за эти игры в рыцарей плаща и кинжала. А может, уместнее было бы сказать «сутаны и креста»?
Он снова с вожделением втянул ноздрями аромат бренди.
Джордан смотрел на манерные выкрутасы этого субъекта, сдвинув брови. Тот определенно выглядит менее занудным и чопорным, чем прочие встречавшиеся ему сангвинисты.
Сняв белоснежную перчатку, капеллан протянул руку.
– Зовите меня Христианом[6].
Джордан проигнорировал протянутую руку.
Осознав это, капеллан поднял руку и пятерней прочесал свои густые волосы.
– Да, я понимаю иронию положения. Сангвиниста кличут христианином. Матушка будто заранее знала, – он фыркнул.
Джордан толком не знал, как относиться к этому сангвинисту.
– Мне кажется, мы едва не познакомились в Эттальском аббатстве, – заметил капеллан. – Но Рун забрал Надию и Эммануила, чтобы укомплектовать свою триаду в Германии.
Джордан мысленно увидел темные черты Надии и еще более темные – Эммануила.
– Пожалуй, оно и неудивительно, – тряхнул головой Христиан.
– Почему это?
– Полагаю, моя плоть недостаточно умерщвлена и обращена во прах для отца Руна Корцы. – Он приподнял бровь.
Джордан сдержал усмешку.
– Представляю, как это ему допекает.
Поставив бренди на поднос у дверцы, Христиан подался вперед, и взгляд его зеленых глаз вдруг посерьезнел.
– На самом деле как раз из-за отца Корцы я здесь.
– Это он вас послал?
Такого Джордан как-то представить не мог. Вряд ли Рун захочет иметь дело с Джорданом еще хоть когда-нибудь. Расстались они отнюдь не лучшими друзьями.
– Не совсем, – Христиан поставил свои костлявые локти на колени. – Кардинал Бернард пытается сохранить это под спудом, но Рун исчез без единого слова.
Сходится… этот тип никогда не отличался особой общительностью.
– Он не связывался с вами с той поры, как вы покинули Рим в октябре? – поинтересовался Христиан.
– С чего бы ему связываться со мной?
Капеллан склонил голову к плечу.
– А почему бы и нет?
– Я его ненавижу, – Джордан не видел смысла лгать. – И он знает это.
– Испытывать приязнь к Руну и вправду трудновато, – признал Христиан, – но что он такого сделал, что вы его возненавидели?
– Кроме того, что едва не убил Эрин?
Христиан озабоченно сдвинул брови.
– Я думал, он спас ей жизнь… и вам.
Джордан стиснул зубы, вспомнив обмякшее тело Эрин на полу, с мертвенно-бледной кожей и волосами, намокшими от крови.
– Рун укусил ее, – хрипло пояснил Джордан. – Он опустошил ее и бросил умирать в катакомбах под Римом. Если бы мы с братом Леопольдом не подоспели к ней вовремя, она была бы мертва.
– Отец Корца причастился крови Эрин? – Христиан шарахнулся назад с изумлением, явно читающимся