Джулия, сильфидоподобная[7] подружка Хайнриха, поспешила за ним. Она не должна была находиться в зоне раскопок, но Эрин не возражала против того, что она проводила здесь уик-энды.
– Я проверю наши приборы.
Взволнованный голос Эмми сразу навел Эрин на мысль о том, насколько все они еще молоды. Даже в их возрасте она не была такой молодой. Или была?
Эрин жестом руки обвела вокруг ипподрома. Все здесь было в руинах еще до их прихода сюда.
– Этому месту пришлось испытать многое, – сказала она, а потом, придав своему голосу показную бодрость, добавила: – Давайте поработаем и приведем его в нормальное состояние.
– Мы же можем отстроить его заново. У нас есть технологии. Он будет лучше, чем прежде, – поддержал ее Нейт, до этого гудевший себе под нос музыкальный пассаж из «Человека на шесть миллионов долларов»[8].
Эмми, перед тем как направиться к своей палатке, посмотрела на него с кокетливой улыбкой.
– Вы можете принести мне новую доску? – спросила Эрин Нейта.
– Да не вопрос, профессор.
Нейт ушел, а мелодия, которую он напевал, продолжала звучать в ее голове. А что, если они и вправду смогут возродить его заново? Не пятно раскопок, а все это место…
Эрин пристально рассматривала руины, представляя себе, как изначально могло выглядеть это место. Мысленно она разместила на нем ту половину строений, которые теперь были разрушены до основания. Она представила себе ликующие толпы, грохот колесниц, топот копыт. А затем вспомнила, что произошло здесь до того, как был построен этот ипподром: избиение младенцев. Представила себе панический ужас беспомощных матерей, у которых воины вырывали из рук младенцев. Матерей заставляли смотреть, как удары меча прерывали плач их детей.
Сколько загубленных жизней…
Если обнаруженное ею окажется именно тем, что она предполагает, то уже сейчас Эрин может высказать догадку, почему Ирод построил свой ипподром именно на этом месте. Не испытывал ли он приливов какого-то мрачного веселья оттого, что топот копыт и потоки крови еще больше осквернят могилы тех, кого он лишил жизни?
Пронзительное ржание вывело ее из состояния задумчивости. Она встала и посмотрела в сторону конюшни, рядом с которой конюх прогуливал игривого белого жеребца. В лошадях Эрин разбиралась. В детстве она по многу часов проводила в стойлах и знала, причем не понаслышке, как ненавистны лошадям землетрясения. Какое сильное волнение и беспокойство проявляли эти крупные, чуткие животные перед первым толчком и как трудно было успокоить их после землетрясения. Она надеялась, что этим лошадям обеспечен надлежащий уход.
Вернулись Хайнрих и Нейт. В руках у Нейта была целая доска, а Хайнрих принес коробку с гипсом, кувшин