Довольно распространено мнение, что Николай II злоупотреблял спиртными напитками. Ю.Н. Данилов отрицал это: «Еще в 1904-м г., во время частых железнодорожных путешествий государя по России, равно как в различные периоды мировой войны, мне приходилось много раз быть приглашаемым к царскому столу, за которым картина была всегда одинаковой. Не существовало, конечно, … "сухого" режима… Государь подходил к закусочному столу; стоя, выпивал он, по русскому обычаю, с наиболее почетным гостем одну или много две чарки обыкновенного размера особой водки "сливовицы"; накоротке закусывал, и, после первой же чарки, приглашал всех остальных гостей следовать его примеру. Дав время всем присутствовавшим закусить, император Николай II переходил к обыденному столу и садился посередине такового, имея неизбежно против себя министра двора, по наружному виду чопорного и накрахмаленного графа Фредерикса, в действительности же очень доброго и приветливого старика. Остальные приглашенные усаживались по особым указаниям гофмаршала. Обносимые блюда не были многочисленны, не отличались замысловатостью, но бывали прекрасно приготовлены. Запивались они обыкновенным столовым вином, или яблочным квасом, по вкусу каждого из гостей. Государь за столом ничего не пил и только к концу обеда отливал себе в особую походную серебряную чарку один–два глотка какого то особого хереса или портвейна из единственной бутылки, стоявшей на столе вблизи его прибора. Ту же бутылку он передавал наиболее редким и почетным гостям, предлагая отведать из нее. Никаких ликеров к кофе не подавалось… Я совершенно уверен, что рассказы о царских излишествах являлись плодом фантазии недобросовестных рассказчиков и полагаю, что в основе этих сплетен лежал, по-видимому, факт посещения от времени до времени государем, во время проживания его в Царском Селе, офицерских собраний некоторых гвардейских частей. Но ведь, казалось бы, что каждый, несущий известный труд, имеет право на отдых среди именно тех людей, общество коих доставляет ему удовольствие! Император Николай любил изредка "посидеть" в полковой среде и весьма возможно, что это сидение могло быть когда либо и более длительным, чем это разрешалось понятиями злонамеренных рассказчиков»66.
По воспоминаниям великого князя Александра Михайловича, доходы и расходы царя распределялись следующим образом: