– Хватит!
– Чего?.. – свесился моряк.
– Я говорю – работать надо, идем… – Святослав натянул куртку и поднялся следом.
…А дни за днями разменивали месяц. Медленные дни. Длинный месяц. А в месяце – тридцать ночей, и тридцать раз наступает утро, и сны уходят…
Рассвет – как враг.
Торопится рассвет.
…Бледнея, пропадет плечо:
Ты рядом, но тебя и рядом нет.
Лицо угасло. Времени подсчет
Здесь бесполезен – вековой,
минутный…
Как ни старайся, все перечеркнёт:
Лицо угасло. Наступило утро.
Святослав смял листок, бросил, взял чемодан. «Плохие стихи… Кто в море не пишет стихов? Кто из моряков не приносит цветов… в любое время года?» В городе пахло осенью и треснувшими арбузами, хотя была весна. Траулер слегка чиркнул изржавленным бортом о причал, потерся немного и протянул сходни к берегу, словно сливаясь с ним в рукопожатии, словно примиряя море с берегом. «Ловко швартовал, кэп…» – машинально подумал боцман и ступил на сходни.
– Так ты самолетом, Стас? – капитан перегнулся через крыло рубки и сочувственно посмотрел вслед неловко еще ступающему по земле боцману, который сбрил усы, но не снял этим ни усталости, ни заботы.
– Привыкай по земле ходить – не качается, а?! – попробовал пошутить капитан. – Бывай, Стас…
В городе пахло осенью и треснувшими арбузами – от тающего снега. Но была весна.
5
Словно камень Скатился С высокой горы Так упал я В сегодняшний день.
…Гданьск или Гдыня… ну, конечно же, – Гданьск… Оттуда и началась его история, что на весь флот прогремела… сперва удивленным слухом, никто ж не знал причины, да и не поверил бы… хотя нет – моряки-то приняли. Потом, возможно, анекдотом обернулась, да ему уже все равно было.
Две тогда истории ходили по городу, а город – флот, рыбаки. Вторая – с королевским замком, Кирилл и сейчас видит округлые стены развалин… глухую толщу ста рых стен семиугольной башни. Со стен замка, укрепленных ребрами контрфорсов, просматривался весь город.
Он лазал там еще на службе, матросом, там пил с другом «Бенедиктин», название которого почему-то казалось даже по звуку подходящим именно к этим местам. И ел шоколад – в первое свое увольнение, того времени сейчас и представить невозможно…
Он смутными глазами взглянул на окно. За стеклами падал серый снег, порывы ветра внезапно заставляли снежинки уноситься в сторону, поднимали от земли новые, закручивали их в столбы.
Да, память… чего вдруг припомнилась та давнишняя история… пять… смотри-ка, пять лет уже прошло! Чего ради вспомнилась та история… да, в Гданьске, где их траулер стоял на ремонте; так бесшабашно и даже… а что? – и красиво начавшейся. Эффектно, моряки искони любят эффект.
Они