Своей огромной ручищей Мол сдвинул с чаши бархатный покров. Оказалось, что она до самых краев заполнена густой темно-красной жидкостью, явно не первой свежести. Резко усилившаяся вонь сделалась совершенно нестерпимой. Мама почувствовала дурноту и головокружение. Над чашей поднимались густые клубы пара. И в них одно за другим проносились призрачные видения. Маме показалось, что она различает бледную тень корабля, который уходил на дно вместе с сотнями пассажиров. Потом она увидела горную местность и бородатых людей в маскировочных костюмах с автоматами на груди, подкрадывавшихся к дороге, по которой медленно ползла колонна из танков и грузовиков. Один из бородачей положил на плечо толстую трубу. Полыхнул огонь, и передний танк замер на месте, объятый пламенем. Движение колонны застопорилось. На бросившихся во все стороны солдат полился сверху смертоносный свинцовый ливень. Мама тряхнула головой, пытаясь избавиться от страшного наваждения, и… увидела город на берегу реки. Тысячи людей в панике покидали свои жилища, а за их спиной хорошо просматривалось приземистое бетонное сооружение, над которым колыхалось зловещее грибообразное облако черного дыма…
Мол взял в руки чашу, сделал большой глоток и передал ее юноше с седыми волосами. Тот в свою очередь отпил кровавого напитка и поднес чашу женщине в костюме летучей мыши. От нее она перешла сначала к мужчине в колпаке по имени Вул, потом к мумии в белых одеждах и к старухе с черной шалью на плечах, которую звали Ли. Приложившись к чаше, каждый из участников трапезы молитвенно скрещивал на груди руки. Мама заметила, что в глазах их появился лихорадочный блеск, а зубы заметно удлинились. «Это какой-то обряд круговой поруки, – промелькнуло у нее в голове. – А эти шестеро, кто они такие? Сборище вампиров?»
Получив обратно чашу, Мол шагнул к открытому гробу. Две куклы приподняли мальчику голову, чтобы он мог пригубить напиток. В этот момент рубашечка распахнулась, и мама увидела на груди глубокую рану, из которой медленно сочилась кровь. «Он жив!» – догадалась она. И действительно – то ли мальчик очнулся от забытья, то ли напиток оказал на него возбуждающее воздействие, но только глаза у него открылись. Маленькие ручки шевельнулись и легли на края гроба. Самуэль помог ему сесть. Обычно мама не могла спокойно глядеть на детей, пораженных неизлечимым недугом. Ее переполняли жалость и чувство вины. Но при взгляде на этого юного старичка она испытала только гадливость. Ей вдруг подумалось, что изборожденное морщинами лицо есть самый точный и правдивый портрет его порочной души – отвратительной, злобной и безжалостной.
– Спасибо, Сэм! – медленно проговорил мальчик. Голос у него оказался неожиданно сильным и глухим, как у старика.
– Мы счастливы видеть вас, милорд, – сказала женщина в костюме летучей мыши.
– Моя сестра уже здесь? – спросил мальчик.
Его взор стал медленно переходить с одного лица на другое и наконец