Когда огонь уже поглотил большую часть кустарника, Франя решился. Он посмотрел грустным взглядом на лису, потом перевел взгляд на гаражи. Он понял, что единственная возможность освободить животное из огненного плена, это проскочить под криво-накриво обмотанной стекловолокном трубой и загнать её в темный проем между этими стальными, проржавевшими ракушками. Тогда он, во всю прыть своих детских тонких ножек, рванулся вызволять бедное животное, попавшее в беду. Проскользнув под срубленными ветками, он распутал ветви и попытался взять животное на руки. Он не знал, что лисы, такие красивые и величественные звери, по своей натуре могут с испуга очень больно покусать. Но эта конкретная лиса не причинила вреда Фране, а просто выскользнула у него из рук, пробежала несколько шагов и обернулась. Меховой комок смотрел на Франю таким жалостливым взглядом, что тот снова протянул свои ребяческие ручки к ней, но понял, что лисе не нравятся люди. Она хотела назад, в дикие лесные просторы. Пусть там повсюду подстерегает опасность, но там привычнее. Там сама её лисья природа правит бал. Там никто не приручает, и не подкармливает. Жуткий и дивный мир. Она привыкла чувствовать там опасность, поворачивать свою острую морду и длинные черные усы в сторону любого шороха, наверное, и счастье свое, лисье, она испытывала там намного острее. Кто знает.
Но Франю это не интересовало. Он хотел спасти лесную обитательницу от губящей стихии.
Поэтому Франя топнул своей маленькой ножкой и погнал лисицу в сторону гаражей. Лисица припустила со всех ног, и успела вырваться, когда уже над кучей веток начал сгущаться едкий пахучий дым, к которому примешивались нотки горелой листвы.
Лисица уже скрылась от взгляда Франи. Металлические остовы гаражей поглотили её, как жерло. Ненасытное городское жерло.
И тут нога Франи запнулась за какую-то корягу. Он упал, и в голове как будто-бы что-то порвалось. Появилось чувство невероятной свободы, затягивающей куда-то вглубь него, вглубь самого Франи. Это было завораживающее чувство. Приятное и страшное одновременно. Франя понимал, если сейчас не прервать эту дрему, не нарушить этот сон, то и жизнь, маленькими каплями, словно капли воска, стечет вниз, на эти оголенные коренья, и останется тут навсегда.
Он силой воли разбудил себя ото сна, посмотрел на железяку, которая хитрым и хищным врагом валялась на земле и поковылял к отцу. Но уже сделав несколько нетвердых шагов он, как говорится в народе «поплыл», стал хвататься за ветви. А запах гари между тем стал явственнее, и судьба его казалась незавидной. Но он, последним усилием раздвинул плотную стену ветвей, и выбрался наружу. Судорожно глотнув свежего воздуха, он