– Полагаю, что для такого ядреного эмпата, как ты, это нормальный гуманный вариант. Это лучше, чем спонтанные нервные срывы, депрессии, запои. Сам понимаешь. Если тебя сильно беспокоят сновидения, попробуй поработать с ними. Записывай, анализируй… Да что я тебе рассказываю! Ты не хуже меня знаешь, как можно с пользой для себя поработать с подсознательным.
– Я вчера проснулся в холодном поту. Все было слишком реалистично. Даже не нужно ничего записывать. Помню все. Это как вторая параллельная жизнь.
– Поработай с символами. Эти твои зубастые собакообразные. Поле, дерево, босые ноги, невидимая оболочка вокруг тебя, которую шавки мутузили… И кстати, хорошая новость в том, что ты каждый раз выходишь сухим из воды. Тебя никто не убивает и даже не травмирует.
– Это да, но они мне будто душу на части рвут, что-то светлое, хорошее выедая… Я просыпаюсь и чувствую полное опустошение. Оно не уходит после того, как душ примешь или завтрак съешь.
– Вот тебе и символика! Собаченции – пациенты, от которых ты устал. Возьми отпуск. Оторвись где-нибудь. Или откажись от сложных клиентов.
– Мне все время кажется, что это во мне. Клиенты ни при чем.
– Ну ок, тогда давай поищем экзорциста, – Максим откинулся в кресле и затрясся от искреннего смеха – живот ходил ходуном. – Извини за реакции. На самом деле проблемы я не вижу ни-ка-кой! Даже немного завидую тебе – тоже бы хотел ярких переживаний. Они помогают избежать профессионального перегорания и смотреть на ситуации с разных ракурсов, видеть одно и то же в разных гранях. Нам в нашей профессии это на руку. Можно открыть новый метод. Книгу написать. В общем, как-то эффектно реализовать себя… Ну и, кстати, я тут про экзорциста глупо пошутил, однако, есть весьма недурная идея… Есть тут у меня один типчик. Неформат абсолютный. Но творит то ли психоделические чудеса, то ли очень техничный гипноз. В общем, шаманит как-то по своей методе. Попробуй. Потом расскажешь…
– Ты же всегда отрицал нетрадиционную терапию? – искренне удивился Док.
– Да, – вздохнул Макс. – Но были обстоятельства, которые подтолкнули. Я верю в сверхъестественное, потустороннее… Просто сам не умею, как говорится, отсюда настороженное отношение. Но этот спец норм – у меня есть приятель один, уважаемый человек. У него были семейные сложности в связи с личными особенностями психики. В общем, ему помогло, а до этого ничего не помогало, и он был на грани сумасшествия в какой-то момент.
– Понятно, – буркнул Док. – Я подумаю.
* * *
Детство Дока было вполне благополучным, без видимых личных травм, драм и семейных сложностей.