Сжевав спелый ренклод, он лениво кинул косточкой в стайку воробьев на газоне. Птицы, отчаянно щебеча, поднялись на крыло. Париж дремал в раскаленном июльском полудне. Макс послушал отдаленный колокол собора Нотр-Дам:
– В общем, – подытожил он, – учитывая наш опыт, ничего опасного в будущем визите нет. Подъезд без консьержки, на первых этажах помещаются конторы…, – в выходные дни офисы не работали, – мы войдем в квартиру и выйдем оттуда минут через десять, но с картинами…, – Адольф помялся:
– Входную дверь мы откроем…, – дядя мог справиться с любым замком, – но если она услышит посторонних на площадке, она забеспокоится…, – Макс потрепал его по плечу:
– Нет, милый, она сама впустит в квартиру сына…, – Адольф удивился:
– Какого сына? Старший сидит в Африке, а младший будет на работе…
Феникс сдвинул на нос темные очки:
– Видишь ли, милый, у нее был и третий сын…, – он широко улыбнулся, – он долго искал мать и, наконец, нашел.
Над расплавленной коркой сыра поднимался ароматный дымок. Потрепанная маркиза хлопала на вечернем ветру. Хозяин Au Roi Des Halles открывал заведение для обеда в семь часов вечера. Центральный рынок Парижа к этому времени утихал. В мясных рядах еще шла оживленная торговля, но цветочница напротив складывалась:
– Хорошенькая девушка, – весело заметил Механик, обмакивая хлеб в сыр, – она на тебя посматривает, инспектор…, – Пьер быстро расправился с закопченным горшочком супа:
– Может быть, и на вас…, – он вытер стенки куском багета, – хотя не в этом наряде…, – от шапки Механик избавился, но старое пальто висело на спинке его стула.
Мимо них по булыжнику прогромыхала телега с окровавленными тушами:
– Через три года здесь ничего не останется, – уверенно заявил Пьер, – мэрия решила снести рынок…, – Механик поперхнулся луковым супом:
– Как снести, это памятник архитектуры…, – Пьер взялся за блюдо с сырами:
– В котором живет четверть миллиона крыс, если верить санитарной инспекции…, – крыса метнулась на обочину, спасаясь от колеса тележки, – город достоин того, чтобы здесь возвели музей или что-то, – он покрутил рукой, – похожее…
Несмотря на очередь к прилавку заведения, они легко получили места на отполированных поколениями посетителей скамьях:
– В «Голубой блузе» тоже неплохо готовят, – Пьер указал на вывеску соседнего бара, – однако здесь, – он похлопал по столу, – лучший луковый суп в Париже. Даже месье Жиролю, при всем уважении, он удается не таким наваристым…, – Механик отозвался:
– Это ты у меня дома еще не обедал. Когда все закончится, – он вздохнул, – мы тебя накормим настоящей парижской едой и заодно русскими пельменями…
Они пока не знали, как и когда все закончится. Механик довел месье Штрайбля до буржуазного здания