ей кабинете, уютном, заставленном бесчисленными томами никогда не виданных ею книг. Медицина, психология, психиатрия. Жанна усаживалась напротив хозяина книг, облокачивалась на спинку стула, чтобы чувствовать себя увереннее, но куда там! Хотя он и не смотрел на нее практически, а только ковырялся в ящике стола, пытаясь вынуть оттуда конверт с деньгами. Жанна была для Олега Олеговича досадным недоразумением, вынужденной помехой. Хирург предпочел бы, чтобы порядок в его доме, а особенно, в его кабинете поддерживался и создавался бы сам, на худой конец – его супругой. Но она вечно занята, витает в облаках или в своих лекциях, а уж, если возьмется за швабру, то придаст квартире отвратительный вид. Олег Олегович классический невротик, хорошо чувствовать он себя может, только когда вокруг чисто, всё разложено по полочкам, стоит в ряд, не выбивается вычурностью и не заостряет внимания. Когда они с Людмилой только поженились, их квартира напоминала поле любовных и хозяйственных битв. Сумасшедшая свобода, любовь к нему этой талантливой женщины, заставляли долгое время не замечать бытовую неряшливость и неустроенность. Супруга была ненамного старше Олега Олеговича, но уже провела десятки успешных операций, и ему, со временем, стало казаться, что она посматривает на него свысока. Но это было неправдой. Олег сам загнал себя в угол болезненным самолюбием и желанием взять верх над ней, над женой, которая так любила его, что хотела видеть мужа и днём, и ночью, и дома, и на работе. Олег Олегович стал ей ассистировать на операциях, и в течение каждой из них он раз за разом проходил все стадии ограниченных чувств к своей супруге: любовь, восхищение, гордость, а потом вдруг чувство унижения, собственности, желания доминировать, подчинять. Обнимая супругу ночью сначала нежно, а с годами всё грубее, он не мог ей рассказать, что его гложет, хотя Люда и догадывалась.
Люся, Люда, Людмила, такой она и была «людям мила». И к Олегу была милой. Подойдет к нему после долгого дня, когда они уже сняли халаты с бурыми пятнами и окровавленные перчатки, прижмется к его спине сзади всем телом, животом и убаюкивает его, обнимая своими белыми тонкими руками. Олег Олегович продолжает хмуриться по инерции, но уже расслабляется, и не нужен ему стакан водки, чтобы забыть неудачный ход операции. У него есть Люся, она успокоит, это она виновата, она не успела и вовремя не сообразила. Слава богу, смерти на операционном столе они не видели. Оба. Пока.
– Возьмите деньги. У меня сейчас нет времени совершенно проверять качество ваших услуг. Через две недели жена с вами свяжется, – выдавив эти слова, Олег Олегович умолк.
Жанне пришлось привстать со своего стула, чтобы забрать конверт с деньгами, так как хозяин кабинета даже не удосужился пододвинуть конверт по столу поближе к Жанне. Пауза затянулась, Жанна поняла, что аудиенция закончена, и ей безмолвно указали на дверь.
– До свидания, -прошептала Жанна.
Ответа не было. Олег Олегович глубоко
