Как подавать готовое марабу, зависит от фантазии каждой хозяйки. Например, на островах зеленого мяса, где основой кулинарной политики является демократический каннибализм, марабу подается с печенью врага. У нас же каждая хозяйка может просто взять со стола скатерть и завернуть готовое марабу мужу на работу.
Помните, одно марабу наедает до отвала всех, кто рискнет его попробовать.
Что же касается клецок, то варить их надо отдельно: марабу от них тошнит.
О продолжениях – потом, пока мы просто вволю посмеялись и спрятали газету в дежурную сумку. Рядом в зале ожидания (хватит, пожалуй, выговаривать то страшное слово!) сидел до того же поезда интересный старичок с рюкзаком, собиравшийся на рыбалку в горы Полярного Урала, не то на Собь, не то где-то около. Взяли интервью – как же ловить рыбку большую, ну, ладно, пусть маленькую, но чтоб ловить? Дедушка надавал кучу полезных советов, большинство из которых тут же предали забвению, а остальные, как водится, в реальных условиях оказались бесценными, то бишь оценивать их нарицательную стоимость даже отрицательными числами язык не поднимался. Такие уж мы… рыбаки. Обсудили со старичком проблемы современного спортивного туризма, почему турья меньше ходит, а в поездах свободнее не стало. Заодно подивились целеустремленности довольно пожилого человека, который много лет подряд находит силы и средства для таких трудных и дальних вылазок.
В котласском поезде влезли в плацкартный вагон: хотелось выспаться, не воюя за места, хоть бы и без белья. Наверное, не прогадали – на следующий день уж очень много сил понадобилось.
Первая незадача поджидала утром на платформе Котласа-Южного. Проводник поведал, что в момент прихода нашего поезда на второй путь с первого трогается московский, и приходится ждать, пока он утащится, а там уж у кого ноги прытче – до касс. Поезд-таки находился на первом пути, но отправился через три минуты после прибытия нашего. Мы же, обманутые, не спешили рваться к выходной двери, полагая, что весь народ скучкуется напротив вокзальной двери вместе, а там уж Андрей, легкоатлет, не подкачает. Вышли из вагона чуть ли не последние: народ шустро пробирался сквозь и под московским. Секундное замешательство – поезд медленно тронулся. Я еще успел обежать кругом его хвоста, все же несколько опередив стоявших рядом, но пробиться ближе двадцати человек к кассе уже не удалось. Через