Будьте довольны собой.
Дом у реки
Я, общаясь с плакучею ивой,
Намечаю свершить перелёт
В те края, где стану я счастливой,
Где любовь моя вечно живёт.
В окна дует загадочно ветер,
И не гасит надежд фитилёк.
Я мечтаю весь сумрачный вечер
Возвратиться к тебе на денёк.
Прогуляться хочу у причала,
Что стоит у широкой реки.
Предложить отношенья сначала,
Всем зловещим делам вопреки.
За окном разозлившийся ветер
Рассекает затейливый дождь,
А я грежу, что вновь на рассвете,
Ты в мой дом непременно войдёшь.
Скажешь мне: «Я пришёл, дорогая,
Чтоб избавить тебя от тоски.
А давай мы с тобою, родная,
Дом построим у самой реки».
Душевный мир
Наш тайный мир как облако изменчив.
В нём то тайфун, то бархатный сезон.
А, иногда, как девушка, застенчив.
И этим самым так прекрасен он.
Вот только что дышало всё весною
И расцветал в душе вишнёвый сад,
Как вдруг внутри повеяло зимою
И налетел безумный снегопад.
Он заметал пути воспоминаний
И снегом заносил мою мечту,
Лишая мир загадочных желаний,
И создавал мирскую суету.
Потом внезапно выглянуло солнце
И растопило налетевший снег,
Наполнив светом душеньку до донца,
Вернув желаньям свой привычный бег.
И понеслась душа навстречу свету,
Избрав для жизни радостный сюжет,
Желая встретить алые рассветы,
Забыв о лихолетьи прошлых лет.
Душевный мир – клубок противоречий,
Что нам мешают гармонично жить.
Но вы не бойтесь, а расправьте плечи
И научитесь мир души ценить.
Если б не эти бабы
С виду, – довольно приличный.
Да, и в делах – не слабый:
Вдумчивый, умный, практичный…
Только вот эти бабы…
Чёрт надоумил влюбиться,
Флирт доведя до свадьбы…
Я бы могла согласиться,
Если б не эти бабы…
В сексе – царит наслажденье,
А в остальном – ухабы…
Словно чума, наважденье, —
Ждущие ласки бабы.
Внешне, – заботливый, верный
И, повторю, – не слабый…
За симпатичность, наверно,
Когти срывают бабы…
Я постоянно в сомненьи.
Как поступить? Не знаю.
Я, с ним бывая в постели,
Словно снежинка таю.
Есть и такая родина
Бедняжка родина моя.
Забытый край. До боли милый.
Спешу к тебе весною я,
Чтоб навестить родных могилы.
Там, в искалеченном краю,
Лежат усопшие родные,
Вобрав в себя печаль мою
И рода