– У тебя голова светлая, тебе можно...
– А тебе что мешает? – усмехнулся Никита.
– Не потяну я институт. А вот в «технарь» всегда пожалуйста. Меня матушка в советскую торговлю втянуть хочет. А я и не сопротивляюсь...
– И не сопротивляйся... Только если вдруг надумаешь добро государственное приворовывать, обо мне вспомни...
– Это еще почему?
– А потому что я на страже социалистической собственности стоять буду...
Никита говорил об этом предельно серьезно. У него что, температура поднялась?
– С тобой что-то не то...
Примерно такой же диагноз пришел на ум и Колоде.
– Со мной все то. В Высшую школу милиции после армии поступать я буду...
Никита нисколько не шутил.
– Молодец, сознательное решение, – выдавил из себя Женя.
И с этой поры не произнес больше ни слова. Вот так-так, лучший, можно сказать, друг в менты подался. Никита – мент. Даже смешно как-то. Отпетый двоечник и хулиган с уголовниками воевать вдруг надумал.
«Блатные, блатные... Срать я на них хотел!» – невольно пришла на ум фраза, которую выдал Никита почти год тому назад.
Блатные и менты – извечные враги, два противоположных полюса... В один момент Никита стал его врагом. А ведь к «черной масти» Женя не принадлежал. Пока не принадлежал...
Из лесу, где встречали рассвет, возвращались пешком. Рядом с Женей шла под руку Валя. Она влюбленно смотрела на него. И ему не было это неприятно. Некрасивая она, это верно. Но есть в ней что-то. Он ее не хотел как женщину. Но с ней было легко. Как будто душу она ему отогревала.
Они вышли на шоссе, когда к толпе однокашников подрулил на отцовской «Волге» Пашка Великанов. Порисоваться захотел. Остановился он перед Женей.
– Ну чего пешком-то топать? Садись, подвезу...
В машине рядом с ним сидела какая-то девушка. На заднем сиденье темнела еще чья-то фигура. Но два места оставались свободными.
Когда-то они враждовали. Но время сгладило конфликт. Теперь они были если не друзьями, то приятелями, это уж точно. По крайней мере, подвоха Женя не опасался.
Рядом с ним шли Никита и Колода. Но они ему уже были неинтересны. Первый одной ногой, как казалось ему, ступил во вражеский стан. Второй сам по себе никогда особо ему не нравился. Он легко расставался с ними обоими. А ведь он еще сегодня всерьез считал Никиту своим другом...
– Поехали, – соглашаясь, кивнул Пашке Женя и открыл заднюю дверцу.
Но с Валей расставаться не хотелось. Он взял ее с собой.
– Пахан дачу на эту ночь мне оставил. Что хочу, то и творю! Рванули? – Гусарская бравада из Пашки так и перла.
– Поехали? – спросил Женя у Вали.
– Да, – стесняясь, кивнула она.
– Рванули!
Дачу себе Великанов-старший отгрохал на зависть всем. Поистине великанскую. Два этажа, терраса, балкон. И внутри чувствовался размах. Мебель далеко не завалящая, ковры, хрустальные люстры. И камин. Сейчас его развести было в самую пору. Прохлада раннего