Преступление не затрагивало границ штата и не было, насколько я мог судить, связано с наркоторговлей, так что его юрисдикция ограничилась департаментом полиции Нью-Йорка и офисом окружного прокурора. Но основным свидетелем располагали федералы, так что и они могли приглядывать за процессом. Имелось в этом деле что-то необычное – что-то, что не давало мне покоя с того самого момента, как я прочитал о нем в газетах. Обвинение было только одно – в убийстве. Волчека не пытались привлечь ни за наркотики, ни за рэкет, ни за какие-то прочие грехи, какие обычно фигурируют в делах об организованной преступности. Одно-единственное убийство, хотя и первой степени.
Помощники обвинительницы уставили стол картонными коробками, разбухшими от разнокалиберных папок и скоросшивателей, сходили за дополнительными стульями, возвели из бумаг на столе натуральную крепость. Психологическая атака, рассчитанная на присяжных: «Только гляньте, сколько материала у нас на этого парня». Как-никак, государство – обвинителей у нас пруд пруди, могут хоть месяцами готовить все так, чтобы комар носа не подточил, да и бюджет у них практически неограниченный.
Вид у Мириам был спокойный и профессиональный – эдакий бывалый судебный крючкотвор до мозга костей. На ней был черный деловой костюм с юбкой. Красавицей ее особо не назовешь – по общему мнению, мордашка у нее довольно простоватая. Но стоило ей вступить под судебные своды, как образ простушки кардинально менялся, особенно глаза – взгляд становился пронзительным и обретал чуть ли не гипнотические свойства. Добавим сюда стройные ножки и аппетитную фигурку – короче, присяжным было на чем остановить свои взоры. Не то чтобы Мириам особо нуждалась в подобных дополнительных стимулах – даже если б она выглядела как Денни де Вито, это ровным счетом ничего не поменяло бы. Салливан – просто юрист от бога, и этим все сказано. Имя себе она сделала на борьбе с проституцией, после чего переключилась на преступления на сексуальной почве. За те пять лет, что Мириам клеймила в суде всяких насильников и совратителей, процент обвинительных приговоров по таким делам почти удвоился. Теперь вот еще и убийства подтянула, а на следующих выборах ее, пока лишь «исполняющую обязанности», уже прочили в настоящие окружные прокуроры.
Артурас закатил чемодан под стол защиты, поставил на попа и уселся на скамью у меня за спиной. От входа донеслись чьи-то размеренные тяжелые шаги, по толпе в зале пробежал ропот – даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять: в зал внушительно вступил Волчек. Я открыл чемодан, поглядел на семь толстенных папок – шесть, а то и семь тысяч страниц в общем и целом.
Гомон в зале стал громче. Обернувшись, я увидел, как Волчек шагает по центральному проходу – в полном одиночестве. И тут из публики вдруг поднялся какой-то мужик, по виду латинос – в красно-синей бандане, белой рубахе и куртейке от тренировочного костюма. Вся физиономия – в татуировках, от горла