Я чуть не обалдела. «Какую, – говорю, – черепашку?! Там уже шторм начинается!»
– Пошли посмотрим…
От возбуждения он даже не поехал на эскалаторе – не мог стоять спокойно. Побежал на лестницу и покатился вниз. Я прыгала за ним по ступенькам, недоумевала и только размахивала в воздухе свежими номерами журнала «Just 17» и таблоида «Sun».
На улице пахло морской волной, над головой трепало государственные флаги. Зак даже не остановился в дверях, сразу взял разгон до набережной. «Ты куда? – крикнула я. – Собрался в ледяную воду лезть?» Мне пришлось бежать за ним. Наверное, это очень смешно смотрелась: бегут два человека к речке среди января!
Зэкери прыгал, прыгал по мостовой – наконец, приземлился на собственные джинсы, отбросил в сторону рюкзак, улегся на гранит и пытался достать до воды. Потом он подскочил и заплясал.
– Она плывет, плывет!.. Ой! Шарлотта, она потеряется!
– Зачем же ты ее выпустил?
– А я поймаю ее…
И бросился вдоль берега. Я подняла его рюкзак и тихо побрела по мокрой набережной, наблюдая за мелькавшей впереди красной курткой. До меня долетали брызги дождя и Темзы. Было не слишком холодно, зато дуло, как в аэродинамической трубе. Зак бежал до самого моста. Там он ухватился за какой-то выступ и по пояс свесился вниз. «Вылезай немедленно! – закричала я. – Ты сейчас утонешь вместе со своей черепахой». Мне было страшно даже приблизиться к пенистой стремнине. Сквозь водяной столб мелькнуло перед глазами быстрое течение – оно бурлило и неслось вперед, как животное; гребни разбивались о гранитные плиты и заливали мостовую. Я схватила бедового мальчишку за рукав и потащила наверх. Зак вопил и поскальзывался. Концы его волос были мокрые, лицо забрызганное, с черепахи текло в три ручья на кроссовки. Он хохотал и падал; ухватился за мою руку, прижался лбом к моему плечу – и все хохотал. Мы, пошатываясь, побрели дальше по набережной и свернули на Трафальгарскую площадь.
Наш спортивный клуб находился около Пикадилли. Монолитное здание с разноцветными стеклами на фасаде, выходящем на дорогу. Над входом горела неоновая реклама – красные буковки «Would you» с эллипсисом. А дальше эта надпись повторялась в каждом окне белыми красками – would you, would you… Настоящий клуб желаний! Внутри мы попадали в зеркальный просторный холл с широкими подоконниками и зелеными электронными часами под потолком. Здесь можно было начинать танцевать хоть от дверей. Посередине стоял столбик – указатель. Табличка «Would you dance» указывала направо. Танцы занимали добрую половину здания. Здесь были и парные, и одиночные, и аэробика, и мужской брейк. У нас сложилось так называемое «коло», или хор – большая группа; они специализировались в основном на дискотеке и народных танцах – болгарских, финских, самых разных.
Налево шли спортивные залы для тенниса, волейбола и кетлеры. Кстати, именно на этих тренажерах я себе чуть руку не вывихнула в октябре! У нас была шикарная душевая: у одной стены кабинки, у другой – бассейн, маленький, но глубокий – в нем даже вода казалась темной. Иногда нам сбрасывали целый поток из отверстия в стене. По другую сторону