Здыхлик пытается превратиться в собственную тень и все равно кажется себе огромным.
Тортила роется в ящиках стола, достает толстенную тетрадь. Ура, ей наконец есть чем заняться – Тортила еще и классный руководитель.
– Я посмотрю, кто не сдал, – поясняет она классу.
– А почти все сдали, – тянет к ней свое остренькое личико Крыска. – Кроме двух, но они пока болеют, и еще этого вот.
И дергает сероватым подбородочком на скорчившегося сзади Здыхлика.
– Ага, – расцветает Тортила. – Ага! Вот кто у нас всех задерживает. Ты, значит, не хочешь у нас получить на память фотографию класса? Молчишь? Как фотографироваться, так он тут, а фотографу деньги за работу, так он их дома забыл?
– Да у него нет денег, – басят на задних партах.
– Нет? – ужасно удивляется учительница. – А у кого есть? У меня, думаете, есть? Чтобы завтра же сдал! Иначе не получишь фотографий. Вот станешь взрослым, захочешь вспомнить школу, а фотографий-то у тебя и нет!
– Мне не надо фотографий, – еле слышно говорит Здыхлик, но Тортила его слышит.
– Ах, не надо? – визжит она, вытаращивая блекло-зелененькие глазки. – Не надо тебе? А зачем тогда фотографировался? Зачем встал вместе со всеми? Тебе сейчас вот перед классом не стыдно? Не стыдно?
– Вы же сами сказали, – сипло лепечет Здыхлик.
– Что? Что одному тебе из класса можно бесплатно фотографироваться? Что всем надо деньги фотографу нести, а тебе не надо? Ты у нас вроде избранный, всеобщий любимчик, за тебя другие заплатят?
– Зачем вы так, – звучит неожиданно слева, от окна, раздраженный девчачий голос. – Вы же заставили его фотографироваться. И одному, и со всеми. Он уйти хотел, а вы запретили. Еще пригрозили, что родителей вызовете.
– А? – подскакивает Тортила. – Что это? Кто это?
– Это я сказала, – встает с места большая, с толстыми рыжеватыми косами девочка, которую все зовут Сырник.
– Фу! Фу-у-у-у! – проносится по классу. – Сырник за Здыхлика заступается! Сырник в Здыхлика влюбилась!
– Ничего я не влюбилась, – Сырник в несколько секунд покрывается алыми пятнами. – Сами вы все в него влюбились. Просто мне противно, когда врут.
– Это, значит, я вру? – тыкает Тортила в свою узенькую грудь. – Вру, значит?
– Врете.
Тортила собирается снова начать визжать, но уже на Сырник, и тут дверь без стука распахивается.
– Что у вас тут происходит?
Класс встает как один человек. Ни перед кем Здыхликов класс не встает так дружно, как перед Химчисткой. Учительница химии, она же завуч, маленькая крепенькая тетка, похожая на модно подстриженного дикобраза, перед которой вся школа стелется, как побитая собака перед грозным, но любимым хозяином. Она властно машет рукой, и класс садится.
Тортила несколько раз беззвучно открывает и закрывает рот, потом жалобно улыбается:
– Мы тут это, мы обсуждали классные дела…
– Для этого,