Буддийская доктрина распространилась сначала среди городов верхнего Ганга, а в III веке до н. э. при поддержке императора – по всей территории Индии. Однако в самом начале христианской эры буддизм претерпел массовые изменения. Появилась новая школа, последователи которой считали, что оригинальная буддийская практика, конечно, была хороша, но она являет собой «малый путь», ведущий к спасению одного отдельного человека, что само по себе довольно эгоистично.
Это, говорили ученики новой школы, едва ли в духе самого Будды, который ратовал не только за свое собственное спасение, но за спасение всех разумных существ на земле. Будда мог проповедовать «малый путь» для слабых духом учеников, не способных ни на что большее. Но очевидно, что единственный разумный путь для совершенного ученика заключался в том, чтобы самому попытаться стать Буддой, просвещенным, и, как Гаутама, встать на путь просвещения и спасения всех других. Те, кто вставал на этот амбициозный и непростой путь, называли себя последователями махаяны (Mahayana) или «большого пути».
Именно идея «большого пути», претерпевшая значительные изменения за два века тантрических практик[14], и была привнесена на Тибет примерно в то время, когда в своей родной Индии буддизм находился в состоянии упадка[15]. Идея о том, что, работая над собой, человек способен уподобиться самому Будде, нашла живой отклик у тибетцев, поскольку она как нельзя лучше отвечала их темпераменту.
Проанализировав возникновение исконной религии бон в своей стране, настоятель Норбу сказал по этому поводу следующее:
«Каждый человек, которому хотя бы раз довелось оказаться на Тибете, отмечал, что здесь безраздельно властвует дикая природа… Эта страна может быть настолько тихой, спокойной и прекрасной, что даже мы, ее жители, которые родились в ней… мы не можем скрыть порой своего восхищения. (Но), насколько спокойной она может быть, настолько и неудержимой, когда кажется, будто наступает конец света… Сила, которой дышит страна в своем спокойном состоянии, впечатляет, но, когда она гневается, ее наполняет нечто гораздо большее, чем просто сила… Когда живешь в таком мире, трудно ему не подчиниться»[16].
Нет практически никаких сомнений в том, что возникновение и развитие религии бон было обусловлено окружающей средой, ведь гораздо легче принять факт существования духов земли и змееподобных божеств в таком диком краю, как горы Тибета, чем в нью-йоркской квартире.