– Твоя тетя Джорджия. Она скоро приедет нас навестить.
– Та, которая всегда присылает мне подарки на день рождения и в Рождество?
– Да.
Мейси больше ничего не сказала, хотя Бекки, кажется, ждала продолжения.
– Я ее видела? – Бекки смотрела на Мейси очень внимательно. Глаза у нее такие темные, почти черные.
– Однажды. Когда была совсем маленькой.
– Папа сказал, о ней нельзя говорить с тобой.
Мейси вгляделась в лицо дочери, пытаясь понять, действительно ли она так бесхитростна, какой кажется.
– Правда? Ничего особенного. Мы с твоей тетей Джорджией просто не поладили. Много лет назад мы поссорились, и она уехала. Так бывает.
– А из-за чего вы поссорились? – Бекки прислонилась к кухонному столу, словно готовясь выслушать длинную историю.
Из-за тебя.
– Не помню, – ответила Мейси. – Если бы у тебя была сестра, ты бы поняла, что она способна достать тебя так, как никто другой.
– Жалко, что у меня нет сестры, – сказала Бекки.
Пчела выбрала именно этот момент, чтобы сесть на трубку телефона. Не задумываясь, Мейси махнула мухобойкой. Пчела скользнула на пол, совершенно неподвижная.
– Ты убила пчелку? – Бекки произнесла это с таким видом, точно при ней умер человек.
– Она жужжала вокруг меня. Я боялась, что она меня укусит.
Бекки забрала мухобойку из руки Мейси и подобрала ею мертвую пчелу.
– Пчела в доме – к гостю. Но если ее убить, гость принесет несчастье.
Мейси смотрела, как Бекки осторожно отнесла маленькое тельце к задней двери, а затем выбросила на траву. Она повесила мухобойку на стену и повернулась к матери:
– Ты в-в это в-веришь?
Бекки заикалась только когда нервничала или была сильно расстроена. Мейси почувствовала себя виноватой.
– Конечно, нет, милая.
Пару секунд дочь молча смотрела на нее.
– Я п-пойду оденусь.
Мейси слышала, как скрипит каждая ступенька, отмечая медленные шаги Бекки вверх по лестнице.
Когда она вернулась на задний двор, неся матери соломенную шляпу с широкими полями, дедушка уже поставил рядом с Берди старый шезлонг. Постороннему показалось бы, что они мирно беседуют. Но, подойдя ближе, Мейси услышала, как мать напевает мелодию из шоу, а дедушка рассуждает о прошедших недавно дождях и о том, как они могут повлиять на урожай ниссового меда.
– Вот, подумала, ты захочешь шляпу, – сказала Мейси, надевая шляпу матери на голову. Слегка поправила.
Даже в таком возрасте Берди оставалась тще-славной и тщательно оберегала красоту, которой всегда славилась. На ее коже, с детства укрытой от солнца благодаря заботам чересчур опекающей матери, морщин было мало, а темные глаза ничуть не поблекли. Каждое утро она тщательно наносила макияж, который регулярно покупала в Джексонвиле, когда Мейси ее туда возила.
Поскольку Берди больше не общалась обычным способом, люди часто спрашивали Мейси, как она