– Я понимаю тебя и твоих друзей. Они пошли на крупный риск, помогая советскому военнопленному. Но ведь я солдат. И никто не освобождал меня от воинской присяги. Если я оказался на свободе, я обязан бороться.
– Ты обвесишься гранатами и нападешь на немецкую казарму?
– Есть много способов борьбы, – задумчиво сказал он. – Вот почему мне нужно поблагодарить твоих друзей за помощь и как можно скорее исчезнуть.
– Ты только что встретил меня и уже хочешь исчезнуть? – жалобно воскликнула она.
– Что ты, Вита! – он сжал ее с такой силой, какой давно уже не чувствовал в себе. – Я только не хочу доставлять неприятности твоим друзьям. Но если мне удастся устроиться в Осло, разве мы не будем ближе друг к другу? Ведь ты не можешь надолго покидать дом, отца?
– Отец знает, где я, – гордо сказала она.
Толубеев вспомнил чопорного промышленника, в друзьях которого числились министры и сенаторы, которого с удовольствием принимал король, и тихо улыбнулся. Теперь друзьями промышленника стали друзья Виты! Удивительно меняет людей жизнь!
– Все! – решительно сказал он. – Ты меня убедила! Я подчиняюсь тебе и твоим друзьям и принимаю их помощь и твою!
Она радостно чмокнула его в щеку и вдруг с отчаянием воскликнула:
– О, твой ужин! Он же остыл совсем! И ванна! Ванна!
Выбежала из комнаты и скоро вернулась с серебряной спиртовкой. Взяла со стола спички, зажгла спиртовку и поставила что-то разогревать. В комнате запахло вкусной едой.
Вита поставила на столик вторую рюмку, наполнила ее и тихо сказала:
– Пусть следующая встреча будет по-настоящему счастливой!
2
«Несколько дней назад наши войска начали решительный штурм города Ржева. Немцы давно уже превратили город и подступы к нему в сильно укрепленный район. Сегодня, 3 марта, после длительного и ожесточенного боя наши войска овладели Ржевом».
Когда он проснулся, Виты не было в комнате. Но на столике стояло блюдо с гренками, дымился кофе. Рядом лежала записка: «Позавтракай один. Я пошла к друзьям».
«Пошла, – подумал он. – Значит, эти друзья живут где-то рядом».
И удивился своим мыслям. Он думал не как влюбленный о возлюбленной, которую встретил после долгой разлуки, а как разведчик. И подумал о самом себе так же, как вчера – об отце Виты: «Удивительно меняет людей жизнь!» – и сам рассмеялся своим мыслям.
Да. Он разведчик, и это есть главное в его жизни. Все другое пока – преходящая радость или преходящая печаль. И думать ему надо о том задании, которое ему поручено.
Одевшись, выпив кофе, он медленно пошел из комнаты в комнату. Медленно и осторожно.
Все окна были закрыты плотными шторами, и это наводило на мысль, что обитатели маленькой усадьбы не напрасно прибегают к таким предосторожностям. Очень может быть, что в эту минуту кто-нибудь рассматривает усадьбу и двор в бинокль и ждет, не шевельнется ли штора на окне?
Но любопытство оказалось выше осторожности. Обойдя комнаты внизу, Толубеев поднялся на второй этаж. И еще с лестницы,