Вывод: есть большие сомнения, что истина обязательно кому-то облегчит жизнь или даже что она всем нужна.
Дурное, ошибочное понимание истины не уничтожает самой истины.
Истину нельзя рассказать так, чтобы ее поняли; надо, чтобы в нее поверили.
“Какая удача, какое счастье,” – восклицает поэт, написавший гениальный стих. “Чего ты радуешься, – пожимает плечами обыватель, – вот если б ты хорошую машину в подарок получил, а так – кому это надо”.
“Я завоевал всех”, – гордо объявляет император. “Все равно через сто-триста лет все это развалится, а сам ты скоро умрешь от язвы желудка, – усмехается мудрец, – все яства не съешь, во всех дворцах одновременно жить не будешь, всех женщин не перецелуешь, ты уже вообще импотентом стал в этих походах и волнениях”.
Все человеческие ценности условны, эмоции преходящи. Если же они кончились, то скорее всего и делать никто ничего не будет: мало кто захочет делать то, что необязательно, для выживания не нужно, не дает никакой радости, никакого удовлетворения.
Однако вернемся к важнейшему: для чего живет человек.
Есть ли радость в поиске смысла?
Говорят, обретение смысла жизни увеличивает силы, стимулирует к активной деятельности: человека вдохновляет, что от него тоже в этом мире кое-что зависит, имеет значение, желанно и нужно.
Один врач втолковывает другому: да ты что, у нас самая благородная работа в мире, пусть сами мы и грешные, но мы лечим людей, избавляем от страданий, спасаем от смерти. Когда я смотрю в глаза матерей, детей которых спас, я понимаю, что мы делаем прекрасное, необходимое дело, и в этом великий смысл нашей жизни! Второй ему горько возражает: но, может, те же спасенные нами или их дети будут помыкать ближними и доставлять им страдания – пороки мира исправить мы не в силах, и нет в нашей работе по большому счету большого смысла.
Кто прав? Оба правы. Кому легче? Тому, кто постиг почти непостижимое и от того наполнился радостью, а не печалью.
Единственная честная дорога – это путь ошибок, разочарований и надежд. Жизнь есть выявление собственным опытом границ добра и зла.
Выдающийся французский математик XIX в., основатель современной алгебры Эварист Галуа в ночь перед дуэлью спешно записывал математические формулы (не для себя, для нас) – то был великий принцип жизни двадцатилетнего ученого. И в этом смысле она удалась, хотя и оборвалась в том поединке.
Когда