Мяч у нас. Мы в позиционной атаке. Передаем поочередно его друг другу, в поисках наиболее выгодной точки для совершения голевого броска. Я замахиваюсь. Отдаю снаряд под себя. Ира подхватывает его и устремляется в угол. Там все перекрыто. Осознав, что бросить снова не получается, она передает мяч Марине, а та, в свою очередь, каким-то чудом вклинивается между защитницами, но ее тут же крепко обнимают со всех сторон и полностью обездвиживают. Звучит свисток. Это семиметровый.
– Лиза, держи, у тебя получится, – протягивает мне мяч, заработавшая право на этот бросок, партнёрша.
Я в полном недоумении.
– Эм…
–Давай, Лиза, ты сможешь!
– Я? Я… Хорошо, – так и не приходя в себя, лепетала я, с трудом шевеля своими губами.
Беру снаряд в правую руку и поднимаю его на уровень того же плеча. Сжимаю изо всех сил. Он так и направил предательски соскользнуть с моих мокрых, от пота, ладошек. В эту секунду, время для меня как будто остановилось. Я слышала, как не спеша бьётся моё сердце, сотрясая весь зал. Как каждая, просочившаяся сквозь поры, капля пота падала со лба вниз и с грохотом разбивалась о покрытие под моими ногами. Я делаю длинный замах. Все смотрят на меня, и лишь голкипер не сводит с мяча свой внимательный, полный концентрации, взор. Сейчас. Нет. Ещё пару мгновений. Ложный. Ведётся. Время начинает бежать. Я зажмуриваюсь и бросаю с отскоком. Вратарь отражает, но снаряд медленно скачет обратно. Я делаю движение к нему навстречу и…получаю сокрушительный удар в голову, после чего падаю на паркет без сознания.
– Лиза! Лиза! Очнись! Лиза! – кричала Настя, ухватившись за меня, на границе истерики и сумасшествия. Но я уже не возвращалась. Тогда она повернулась к Олесе. – Ты! Ты! Зачем ты это сделала?! Ты ведь нарочно её ударила, да?
Настя срывала голос, однако нарушительница нисколько не выражала своего сожаления. В зал вбежал Алексей Борисович. Все смешалось, словно в аду у Данте10и голоса стали неразличимыми. Но среди сутолоки и нескончаемого ужаса был отчётливо слышен неумолимый крик – лишь одно слово: «Лиза…»
* * *
Темно. Голоса. Вокруг были лишь голоса.
– Ещё одну дай. Ещё одну, Свет, я попросил тебя.
– Сейчас. Это мои перчатки.
Белый свет. Его слабая струйка. Я ничего не чувствовала. Все, окружающее меня, пространство, было затихшим и непроглядным. Лишь два преспокойных голоса.
– Вот кровь. Смотри, где я показываю.
Кое-как, постоянно