Веничка получал самую высокую зарплату. Только шеф и он имели отдельные кабинеты. Только он мог приходить когда угодно и уходить когда угодно, конечно, при условии, что в конторе ничего не подвисает. И такое особое положение было для многих предметом зависти, и я не был исключением.
– Хорошо тебе: ты незаменим и можешь себе позволить приходить к обеду, материться и работать в отдельном кабинете.
– Если ты незаменим, то тебя никогда не повысят, – ответил Веничка, и впервые в его голосе мне послышалась грусть.
– Зачем тебе повышение, ты и так здесь почти самый главный?
– Глюкало замучило и глюкодромы надоели, – резанул Веничка, что, если я правильно понял, означало, что ему надоело возиться с компьютерами и компьютерными программами.
– А по мне так самое сложное – это пытаться управлять людьми. Вещи более благодарны вниманию к себе. И даже если они ломаются, то делают это честно, без кривляния и ультиматумов.
– Недружественные интерфейсы настое… – задумчиво произнес Веничка. – Надо в этой конторе провести оптимизацию.
– Выбросить все, что плохо работает?
– Я тоже не знаю, как это сделать.
В кабинет к Веничке неосторожно заглянул наш коммерческий Серега:
– Тут один очень важный клиент спрашивает, можно ли на его сайт закачать все его рекламные видеоролики?
– Невозможно, если задачу будут ставить мудаки.
Серега не стал задумываться над тем, кого Веничка назвал плохим словом.
– И еще он спрашивает, сколько времени нам потребуется, чтобы сделать это.
– Год, – ответил Веничка.
– Никогда, – перевел я Веничку.
Серега озадаченно сел на первый попавшийся стул и приготовился слушать матерную тираду, но я опередил Веничку:
– Наш уважаемый программист сейчас хочет спросить у тебя имя клиента, чтобы вспомнить, может ли его сайт поддерживать видеофайлы или придется этот сайт оптимизировать. Еще Веничка хочет знать хотя бы приблизительно общую продолжительность рекламных роликов, которые надо загрузить на сайт. Только после этой информации можно понять, сколько времени займет решение поставленной задачи.
Серега благодарно вышел.
– Зачем ты помешал мне надругаться над ним? – с укором в голосе спросил меня Веничка.
– Я и сам уже жалею о том, что лишил себя удовольствия услышать язык подворотен, возведенный тобой в ранг искусства.
– Напрасно иронизируешь, – Веничка сегодня был на удивление лиричен. – Мат богат эпитетами и очень выразителен. Нет такой чистой и светлой мысли, которую было бы невозможно выразить в матерной форме. Мат очень удобен при разговоре с непонятливыми людьми. Он строг и точен, поэтому военные так любят отдавать команды именно матом. Это очень живой и веселый язык. Русская речь без мата превратилась бы