В многопользовательском виртуальном пространстве невозможно ускорить своё время, не ускорив его для всех остальных, поскольку все мы проживаем в одном течении времени. Лишь поэтому меня удивляет сей факт, что это действительно произошло. Зато теперь я уверен, что игровая скорость была самой обычной, а вот мой собственный внутричерепной аппарат, то бишь мозг, выдал мне этот приятный сюрприз, а виртуальное тело лишь подчинилось сигналу. И поэтому я смог бежать так быстро, чего, конечно, не могло произойти, если бы в Виртронации были ограничения на скорость управления персонажем. Если бы те самые ограничения присутствовали, я бы, максимум, мог наблюдать за медленными движениями персонажей других людей, или тех же пуль, но сам бы не мог двигаться, используя до предела свои новые возможности. Хотя как я помню, небольшой предел всё-таки был. Скорее всего, из-за скорости просчёта положения объектов. И опять же, использование сверх скорости, не в пользу виртуального костюма.
Загадок много, но все они являются частью одного события. Разгадав событие, я разгадаю все загадки. И даже те, о которых пока не подозреваю.
Пение женщины-змеи заглушается репортажем репортёрши кореянки в лёгком пуховике. Репортёрша стоит далеко от сцены – на самом краю толпы зрителей и с восхищением описывает происходящее. Почему-то в прямом эфире падает снег, хотя сейчас середина лета. И опять в телевизоре не срабатывает переводчик. Кстати давно уже не срабатывает. Слышу лишь непонятный звонкий голосок на один тон выше, чем у среднестатистической белой девушки. Так всегда бывает у среднестатистической корейской, китайской или японской девушки. Для меня это своеобразное отличие.
Сигналит индукцовка. Образ ароматной пиццы отгоняет все остальные мысли и я, как мне кажется, пустой во всех смыслах иду наполнить себя вкуснейшим, ароматнейшим, продуктом быстрого приготовления. А уж потом подумаем, как быть дальше.
Достаю половину пиццы и откусываю несколько кусочков за раз.
В ту же минуту мозг восстанавливает привычный режим работы, перестав сигнализировать об истощении, по сути поняв, что скоро его накормят.
Что же это получается? Раньше нужно было осознать лишь две вещи – сплю я, или бодрствую. Теперь же задача усложняется на одну составляющую, где виртуальность становится третьей и неотъемлемой частью жизни человека.
Когда достижения в некоем состоянии становятся достаточно весомыми в обществе, это состояние можно считать достаточно полноценным для жизни. Человек достигший высокого уровня жизни в виртуальности, собственная локация, дом, машина…, обязательно станет предметом обожания и уважения, даже если у него практически ничего нет в реальности. Это происходит отчасти потому, что его окружение хочет того же. А удерживаются эти желания полнотой погружения и скрытым потенциалом, который даёт полное погружение. Тем самым потенциалом, способным