Нарсу тем временем защебетала о чём-то матери. Та слушала, нежно глядя на дочь и улыбаясь. Потом вдруг спохватилась:
– Ойхе! Таа пой ту! Толти три-тай.
– Ка-три-тай! – отмахнулась Нарсу. – Ма итртэ-а нойда. О йил, – она указала на Аню.
– Йил таа пой, – сокрушённо покачала головой немолодая белькара, глянув на девчку. – Ма толти о ту.
– Кат! – гневно крикнул вождь. – Йил кат итртэ!
– Каххет! – криво улыбнувшись, проворковала мама Нарсу. Она поманила мужа к себе и подмигнула дочери.
К удивлению Ани, вождь повиновался, хотя его нельзя было назвать довольным. Собравшиеся к тому времени на площади местные жители поспешили скрыться в домах и на маленьких улочках деревни. Родители Нарсу о чём-то тихо и слегка напряжённо говорили на крыльце, в то время, как их дочь явно довольная, спустилась к остальным.
Аске неодобрительно покачал головой, затем негромко раздал указания до сих пор остававшимся с ним охотникам. Те разошлись, коротко простившись друг с другом и с предводителем.
Наконец, вождь подозвал Нарсу к себе и, фыркнув, что-то сказал ей. При этом он махнул рукой так, словно дозволял что-то. Мать же в это время скрылась за дверью их дома. Довольно быстро старшая белькара вынырнула обратно с тремя небольшими пирогами в руках. Один она всучила Нарсу, другой, спустившись по ступенькам, отдала благодарно склонившемуся Аске. Потом подошла к Ане, которой уже казалось, что про неё забыли.
– Три! – она протянула девочке пирог. Живот предательски заурчал, и Аня с благодарностью взяла угощение.
– Спасибо вам большое, – поблагодарила она.
Белькара на миг замерла, но затем улыбнулась:
– Таа пой ту. Окке каттаа, каттархе, – произнесла она с таким видом, словно жалела девочку.
Аня ещё раз благодарно кивнула, принявшись жевать угощение. Хрустящее тесто скрывало сочную сладкую начинку из брусники. На какое-то время окружающий мир перестал существовать для девочки. Она просто наслаждалась ещё тёплой сдобой и вкуснейшей начинкой. Чуть не укусив собственный палец, Аня с огорчением поняла, что пирог закончился. Хотелось ещё, но даже если бы он могла попросить, это было неудобно.
Нарсу, как оказалось, уже стояла рядом. Довольная и немного испачканная вареньем.
– Окке каттаа кат? – спросила белькара. Впрочем, ответа она не ждала, потому что махнула рукой, вновь направившись к лесу. – Итртэ!
– Ага, итртэ, – согласилась Аня, которая уяснила, что это слово, видимо, значит «идти».
Нарсу глянула на спутницу со смесью удивления и уважения.
– Тикискуу, каттархе! – крикнула им вслед жена вождя.
Какое-то время Аня просто следовала за белькарой. Говорить они всё равно не могли. Поэтому девочка просто дышала свежими запахами хвойного леса. Разглядывала вековые замшелые деревья, зеркала небольших озёр и невероятных форм и размеров валуны. Удивлялась крупным птицам,