Быть может, их был и излишек,
Так всё, их нет и нет проблем.
И оставалась пустота,
Мы стали верить, что всё можем.
Тот жизни путь уже низложен,
Но не забудем никогда.
Да, где то Бог наверно есть.
Стесняясь, крестимся пред оком.
И нашим душам одиноко
В бреду, где балом правит лесть.
Дыши
Бессмысленность, бездумность без предела,…
Предательство своих первокорней,
И ели это чувствуешь острей,
То это разум побеждает твоё тело.
Пороки в наслаждениях без ума,
Без состраданья взгляды на убогих,
Машина времени стирает многих,
Но тьма не пустота, а просто тьма.
Опомнишься, оправишься, противно.
Всё, больше нету сил на этот сброд.,
И выступает всем своим вперёд
Душа необратимо и массивно.
Уходишь так в себя, что ты пропал,
Для всех кому не нужен ты такой,
Ты тяжко, но находишь мир с собой,
И всё что потерял и что искал.
Ты видишь небо полное души,
Ты рад простой, без пошлости, улыбке,
Ты всё простишь, исправишь все ошибки.
Дыши, как можешь, всей душой дыши.
Полёт
А небо в голубом своём просторе
Лелеет кучевые облака
И медленно, как белый парус в море
Несёт их в «далеко» издалека.
Причудливо им мнёт пушистый бок,
Вздымает горы лёгкого тумана
И вот грядёт, как белоснежный стог
Меняющая форму плоть обмана.
А птицы рвутся ввысь туда, где Бог
Решает когда крыльям надломиться
Чтоб быстрый птах уже летать не смог,
А смог, упав с небес, разбиться.
И вот, всё понимая, с высоты,
Сложив свои поломанные перья,
В плену стремительной лазурной красоты
Он падает к началу возрожденья.
Флейта
В пустыне, где ветры сухие и жар,
В песках белоснежных идёт караван,
Везёт на верблюдах визирю он дар
За венную службу, погонщик же пьян,
Он пьян, так что ноги его не несут,
Угрюмо верблюды его повезут
В песчаное пекло за пыльный бархан,
Где в клочьях песка всё пожрёт ураган.
И в вихре пустыни он будет молить
Аллаха его камышом возродить,
И в быстрой реке, в объятиях вод,
Любимая стебель пусть этот сорвёт,
Пусть флейтою станет он в нежных руках,
Чтоб жизнью дышал он на нежных губах.
Чтоб песня рыдала о буре ночной,
Чтоб горе её он утешил собой.
И каждый год в эту лунную ночь,
По смирным барханам идёт караван,
Погонщик так бледен и кажется пьян.
Рыдает… Он мёртв. Удаляется прочь.
Туда, где шумит в речке стройный камыш,
Туда, где луна и прохлада и тишь.
Туда, где не спит