Черти дружно с ней песнь поют,
И взрывают они живое,
Так как с Богом, совсем не живут.
Мама милая, ты ушла уж.
В поле тихом твоя земля,
Но душа ведь твоя ЖИВАЯ,
Помолись и попроси Отца.
Чтоб жизнь нам продлил он в вечность,
Чтобы ангелы берегли
и простил, Он опять человечность,
Хоть и черти вокруг одни,
Мы войны не хотим от роду,
Но все давит и давит враг,
Пусть нас Бог, защитит собою,
И спасет от земных невздряг.
Я устала от боли, я устала от слез
Я давно уж не плачу,
Слез их как бы и нет,
Только рвет мне на части горло,
Тупой костью костлявый скелет.
Я давно нет, не плачу, а вокруг пустота,
Я все чаще, все чаще, остаюсь одна.
Но любовь все бунтует, не дает умирать,
Только сердце тоскует и ему не летать.
Что скажи, может сердце?
Оно – мясо кусок,
Лишь пульсирует грубо, отдавая в висок.
Душу жестью тиранят, Ангел хочет воды.
Кто придумал мне тело?
Раздвоив пополам,
Раздвоив во вселенной,
Предоставив мирам.
Я устала от боли, я устала от слез,
Я устала от горя… одинока всерьез.
Ангел просится к свету и все ищет тепла,
Бес все тянет в могилу, пожирая меня.
С кем с рожденья воюю?
Понимаю – с собой.
Отвернусь я от пули, но по горлу, лишь боль.
Ухожу я от света,
А зачем мне к нему?
Гаснет вновь сигарета,
А я молча сижу.
Годы тихо проходят,
Как в ладонях песок,
И однажды его я,
Заглачу, как глоток.
Я знаю, сколь стоит счастье
Судьба мне свернула крылья,
Связала морским узлом,
Но очень я жизнь любила,
Ползла я тогда ползком.
Сорвалась я тихо в пропасть,
Летела почти наугад,
Но ветер, камни и скалы,
Открыли мне рай, а не ад.
Сорвали с меня оковы,
Удвоилось то тепло,
Ведь в мире совсем не ново,
Добро побеждает зло.
Судьба просто жить учила,
Учила любви, уму,
Чтоб мир я земной полюбила,
И знала в чужом плену.
В полете тепло обретая,
Замерзнуть уже нельзя,
Живая, живая, живая
Живая моя душа.
Года пролетели быстро,
Я с ними себя поняла,
Я знаю, сколь стоит счастье
И что оно, для меня.
Мы часто так много платим
Судьба мне свернула ласты,
Который по жизни раз,
Ей ведомо наше счастье,
Что стоит оно средь нас.
Мы часто так много платим,
За блеск его ярких глаз,
Но жизни оно не подвластно,
И бросит