Многие участники бунта разъехались, попрятались по близлежащим деревням, но от смутьянства своего не отказались и стали зваться «деревенцами».
Здесь пора обратиться нам к главным героям нашего рассказа – Суриковым. В истории с красноярским бунтом нас в первую очередь интересуют именно они – Илья и Пётр Суриковы.
Ещё не так давно биографы художника Сурикова считали их соответственно отцом и сыном. Однако более поздние исследования, и мои в том числе, достоверно установили, что они являлись родными братьями. Старшим был Пётр Суриков, 1659 г.р., а младшим – Илья Суриков, 1663 г.р. (по некоторым сведениям, Илья Суриков имел кличку «Кривой»), а ко времени Первой Красноярской шатости оба они были уже женаты и имели первых детей. Разница в годах Ильи и Петра была незначительна – на 4 года был старше Пётр. Более подробному описанию их родственных связей и их вероятным предкам я уделю отдельное особое внимание позднее, а сейчас мы остановимся на их участии в событиях красноярского бунта.
В исторических документах по Первой Красноярской шатости они часто упоминаются вместе, но иногда и порознь. По этим фактам мы можем предположить о неодинаковой роли братьев Суриковых в бурных событиях Красноярска 90-х годов 17-го века.
Самое раннее упоминание относится к 1695 году и касается Ильи Сурикова. Выше было сказано, что большинство бунтовщиков, опасаясь начавшихся репрессий, разъехались по окрестным деревням и прозывались деревенцами. В сентябре месяце Илья Суриков ещё находился на стороне воеводской власти и был в чине казачьего десятника. Вот что пишет об этом Н. Оглоблин в своей книге:
«14-сентября (1695 г.) воевода (Мирон Башковский) послал в дер. Севастьянову казачьего десятника Илью Сурикова, с 10 казаками, давши ему „наказную память“, чтобы он доставил в город „смутителей“… Суриков предъявил память приказному человеку дер. Севастьяновой…, чтобы он тех „бунтовщиков сыскав, отдал“ ему. Но тот, уже примкнувший к партии бунтовщиков, отказал Сурикову в каком бы то ни было содействии и посоветовал вернуться в город. Тот так и сделал. На обратном пути он встретил новый отряд деревенцев, около 40 человек… Деревенцы не обратили никакого внимания на приказ воеводы и „заводчиков и смутителей“ не выдали; они говорили прямо, что если воевода выйдет с ссыльными людьми на поле, они с ним будут биться.»17
Из этого текста видно, что хотя Илья Суриков и выполнял воеводский приказ, но вёл себя не активно, в столкновения с бунтовщиками не вступал и их отказам не противоречил. Это позволило ему впоследствии перейти на противоположную сторону. Но и там, как мы заметим, он играл менее активную роль, чем его брат Пётр.
Видя растущий мятеж, воевода грозил «город выжечь и вырубить». Но угроза подлила масла в огонь. Намерение воеводы было предупреждено заговорщиками: стали