Раб крови. Ида Миллер

мои ресурсы, восполняя потерянные свои. Я уже даже не сопротивлялась, тело мое обмякло от пережитого стресса, а от непрекращающейся боли невозможно было сосредоточиться и подумать о чем-то приятном.

      – Помнишь, что я обещал отрезать тебе?

      Я с ужасом посмотрела на его самодовольное лицо. Все еще сидя на мне, он выдернул нож из шеи и с интересом пощелкал им, будто видел впервые. Агрессия унялась после того, как он восполнил силы. Как и в прошлый раз, на него напала какая-то «расслабуха». Я наконец поняла, что обычно так выглядят люди, которые от чего-то зависят. Выкуренная сигарета, выпитая банка пива и далее по списку – накатывает желанное облегчение, и короткое ощущение эйфории преследует некоторое время, пока организм не исчерпает «таблетку счастья» и не потребует добавки.

      – Знаешь, я передумал, – вдруг сказал он, вернувшись в свое привычное равнодушное состояние. – Мне даже интересно стало, на что ты решишься в следующий раз. Но наказания тебе не избежать.

      Не успела я вздохнуть, как он схватил мою левую руку, сжал и резко дернул на себя, расположив пальцы в пространстве между костями. Он надавил на руку и тут я услышала похожий треск, какой издал несчастный мизинец Моники. Так же, как и до вампира, боль дошла до меня не сразу. Лишь спустя секунду, а то и две, она накрыла меня с головой, заставив закричать еще сильнее и начать унизительно, по-рабски, извиваться под ним и умолять прекратить.

      Анаксимандер отпустил мою руку, которая тут же камнем рухнула на пол. Я не могла ею пошевелить и лишь с зареванным лицом смотрела, как плечо опухло, и половина руки, до локтя, сильно покраснела. Я развернула голову и посмотрела в направлении, куда ушел вампир. Он постучал в дверь, и открыла Моника. Последнее, что я видела, это то, как она смотрит на меня, в ужасе закрывает лицо руками и убегает в неизвестном направлении. Вампир смотрит ей вслед, затем оборачивается ко мне и ехидно улыбается.