– No! Ты что, свихнулся?! Вернись!!! – заорал Франческо.
Но Гвидо не слышал – он прыгнул за борт, взмахнув руками, и огромная волна накрыла его. Больше он не показывался над водой.
– Diavolo! Как он мог… это же смертный грех! – выговорил Франческо и перекрестился. Его лицо было мокрым от воды, но я увидел, что из глаз потекли слёзы.
– Ему теперь перед Богом отвечать, – ответил Филиппо и хлопнул Франческо по плечу.
Я почувствовал, что меня сейчас вывернет наизнанку, и кинулся к подветренному борту. Перегнулся, ощущая, как без толку сводит внутренности. Потом тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Тело плохо слушалось, руки дрожали. Пинас дёргался во все стороны. Ребята вытягивали какую-то снасть, и я, ругаясь сквозь зубы, пошёл к ним и ухватился за ходовой конец, надеясь отвлечься за работой. Но меня ненадолго хватило, опять пришлось всё бросить и тащиться к подветренному борту. Я старался ни о чём не думать и ни на что не обращать внимания, чтобы не поддаться панике. Но после очередного приступа морской болезни, не помню, какого по счёту, накатила отвратительная липкая слабость, я уже не смог идти и сполз на палубу. Ещё никогда я не видел смерть так близко и не ощущал её близость так остро – эти водяные горы, этот беспощадный ветер, трепавший наш пинас. Перед глазами всё ещё стояло белое лицо Гвидо. Я представил, как его тело опускается на дно, в темноту, опускается без конца… До дна, должно быть, несколько миль… Мне мучительно захотелось, чтобы судно перестало качаться хоть на минуту. В глазах то и дело темнело, я старался остановить на чём-нибудь взгляд, но всё уплывало, как во сне. Я испугался, что потеряю сознание и меня смоет за борт. Вдруг пинас кинуло вбок, и палуба ушла у меня из-под ног. Я поскользнулся, упал ничком, ударился щекой о мокрые просмолённые доски и провалился в зелёную тьму.
Меня привела в чувство холодная волна, окатившая меня с головы до ног. Я ощутил во рту горько-солёный вкус океанской воды и открыл глаза. Стояли сумерки, а может, так только казалось из-за тёмных туч. Шторм не ослабевал. Я с трудом приподнялся. Мутило так, что хотелось вывернуть всё нутро наизнанку, голова кружилась, пальцы не слушались, как верёвочные. А пинас раскачивался и надсадно скрипел. Я гнал от себя мысли о смерти, но в ту минуту она казалась скорой и неизбежной. Я опять начал повторять молитвы, почти бездумно, только чтобы хоть как-то овладеть собой и отогнать ужас. Приподнялся, посмотрел за борт – и вдали, во мгле, увидел большой корабль, который показался мне очень странным. Я сразу даже не понял почему, а потом до меня дошло: он шёл круто к ветру, почти против ветра, и шёл спокойно и уверенно. Это был не «Святой Бенедикт». У меня сразу мелькнула мысль о «Летучем голландце», но мне почему-то показалось, что это не он. На миг даже захотелось оказаться