Психология масс и анализ человеческого «Я» (сборник). Зигмунд Фрейд

Но и та часть, которая проявляет себя столь свирепо, небезызвестна нам: она включает совесть, критическую инстанцию в Я, которая и в нормальном состоянии также критически противопоставляет себя Я, но она никогда не делает этого столь неумолимо и столь несправедливо. Мы уже раньше имели повод (нарциссизм, печаль и меланхолия) сделать предположение, что в нашем Я развивается такая инстанция, которая может обособиться от остального Я и вступить с ним в конфликт. Мы назвали ее Я-идеалом и приписали ей функции самонаблюдения, моральной совести, цензуры сновидения и главную роль при вытеснении. Мы сказали, что она является преемником первоначального нарциссизма, в котором детское Я находило свое самоудовлетворение. Постепенно она восприняла из окружающей среды те требования, которые последняя предъявляла к Я и которые Я не всегда могло исполнить, и человек, не будучи доволен своим Я, имел все-таки возможность находить свое удовлетворение в дифференцированном из Я Я-идеале. Далее, мы установили, что в бреде наблюдения (Beobachtungswahn) становится очевидным распад этой инстанции и при этом открывается ее происхождение из влияния авторитетов, прежде всего родителей.[27] Но мы не забыли указать, что размеры отстояния этого Я-идеала от актуального Я чрезвычайно варьируют для каждого отдельного индивида и что у многих эта дифференцировка внутри Я не идет дальше, чем у ребенка.

      Но прежде чем мы сможем применить этот материал для понимания либидинозной организации массы, мы должны принять во внимание другие изменчивые соотношения между объектом и Я.

      Мы отлично знаем, что заимствованными из патологии примерами мы не исчерпали сущности идентификации и оставили, таким образом, отчасти незатронутой загадку массы. Здесь должен был бы быть предпринят гораздо более основательный и более полный психический анализ. От идентификации путь ведет через подражание к вчувствованию, т. е. к пониманию механизма, благодаря которому для нас вообще возможно соприкосновение с душевной жизнью другого человека. И в проявлениях существующей идентификации многое надо еще выяснить. Ее следствием является, между прочим, еще то, что человек ограничивает свою агрессивность по отношению к тому лицу, с которым он себя идентифицирует; человек щадит его и оказывает ему помощь. Изучение таких идентификаций, лежащих, например, в общности кланов, дало Робертсону Смиту поразительный результат, что они покоятся на признании общей субстанции (Kinship and Marriage, 1885) и поэтому могут быть созданы путем сообща принятой пищи. Эта черта позволяет связать такую идентификацию с конструированной мною в «Тотем и табу» первобытной историей человеческой семьи.

      VIII. Влюбленность и гипноз

      Практика языка даже в своих капризах остается верна какой-то действительности. Хотя она называет «любовью» самые разнообразные эмоциональные отношения, которые и мы теоретически объединяем под названием «любовь», однако она потом опять сомневается, является ли эта любовь настоящей, правильной, истинной;