«Было так жестоко поманить меня всем тем, что ты мне когда-то дал, а потом все это отобрать», – думал Брайс, но был ли такой упрек справедлив? Не по вине Яннема Брайс почти лишился способности к магии. Нет, конечно, он все еще мог колдовать. Мог наслать сонные чары на брата, когда того вконец замучивала бессонница, мог окутать королевский кабинет пеленой, защищающей от подслушивания, мог даже накинуть на свое лицо маску-иллюзию, благодаря которой от него перестала бы шарахаться собственная жена. Но он ни за что на свете не сумел бы больше сомкнуть скалу или удерживать трескающийся лед на поверхности озера. Брайс Митрильский все еще был магом, вполне неплохим, даже хорошим. Но больше не великим.
Такова оказалась его расплата за игры с Тьмой. Всё это – и еще пальцы на правой руке, укороченные на длину первой фаланги.
С лордом Айвором Глендори Брайс встретился в своих покоях. Он занимал целое крыло в восточной части замка, между королевскими покоями и комнатами, отведенными леди Катрионе. Была у него и собственная приемная, у порога которой, дожидаясь аудиенции Старшего Лорда-советника, часами топтались придворные – разумеется, не каждый день, а в строго оговоренное время. Брайса от всей этой придворной бюрократии просто тошнило. Но Яннем считал, что чем строже этикет, тем лучше он дисциплинирует придворных, служа пикантной приправой к острому блюду непреходящего страха. Брайс с ним не спорил. Он дьявольски устал от споров с Яннемом за эти пять лет, если уж начистоту.
Лорд Айвор, на правах близкого родственника, не топтался в прихожей, а прошел в приемную и в ожидании зятя потягивал вино из золоченого кубка. При появлении Брайса он поднялся на ноги, но не слишком поспешно – хоть Брайс и был выше его по положению, однако, будучи мужем его дочери, приходился ему вроде как сыном, потому обязан был проявлять сыновнюю почтительность к новоявленному «родителю». Брайс порой думал, что Яннем категорически не хотел сам жениться на Катрионе именно потому, что не вынес бы этой снисходительности от Айвора Глендори. Конечно, можно его просто казнить, но, Светлые боги, сколько можно рубить головы всем неугодным? Особенно если уж решил с ними породниться. Нет, Яннему пришлось бы терпеть эту едва заметную снисходительность, завуалированные поучения и немногословные упреки, на которые лорд Айвор, как представитель и неофициальный вождь старой аристократии, традиционалист и консерватор до мозга костей, был всегда так щедр. Не менее щедр, чем на тумаки для своей зашуганной дочери. Брайс мечтал, как однажды вырвет из холеных рук тестя трость с малахитовым набалдашником