Но главная нагрузка в хоре: за неделю у нас четыре выступления и две репетиции. В довершение всего рота усиленно готовится к строевому смотру и смотру строевой песни. Поэтому перед обедом час-полтора я браво топчусь в шеренге запевал.
10 мая 1980 года
Весна в полном разгаре, всё зеленеет и распускается. Настроение бодрое. Здоров. Сегодня на «физо» пробежал 3000 метров за 12 минут 58 сек. Конечно, не чемпионский результат, но что-то лошадиное во мне проснулось, если ещё осенью я с трудом бегал за 15 минут.
В увольнение на праздники не ходил. Идти был бы смысл «на сутки», но это распространялось только на местных. Тех, к кому приехали родители, отпускали даже на двое-трое суток.
На майские праздники пришёл приказ о присвоении майору Сотскову воинского звания «подполковник». Вроде бы, его мечта сбылась, а террор, к нашему удивлению, только усилился.
В преддверии праздников с нашей ротой разучивал свою новую песню местный композитор Руденко, называется она «Марш Воронежского ВВАИУ»2. Сегодня был гарнизонный смотр строя с исполнением песен на площади им. В.И. Ленина. Наша «коробка» заняла третье место.
Сейчас в училище проходят сборы лейтенанты и капитаны запаса. Их переодели в солдатские гимнастёрки и галифе фасона послевоенных лет, кирзовые сапоги, солдатские ремни и пилотки. Вот так они и ходят, с львиными гривами, бородатые и с пивными животиками. Все их называют «партизанами». Отец вроде бы тоже пару лет назад собирался на такие сборы или на целину в составе автобата. Интересно было бы на него посмотреть в такой «капитанской» форме, ведь, судя по фотографиям, сержантом он в армии был бравым.
26 мая 1980 года
Выполнил нормы ВСК по бегу на 100 метров и метанию гранаты. Сданы зачеты по химии на «отлично», и по начертательной геометрии на «удовлетворительно». Обе оценки пойдут в дипломную ведомость, так как курсы этих дисциплин мы завершаем. Насчёт «начерталки» обидно. Карандаши в руках я держу чаще, чем все остальные курсанты в группе вместе взятые, но органически не могу чертить линии по линейке и круги с помощью циркуля. Поэтому просил ребят чертить за меня заданные чертежи, а я за это рисовал для них картинки и портреты. Но преподаватель по черчению, Альбина Ивановна, дама лет тридцати пяти, видя моё полное равнодушие к предмету, а значит, и к ней лично, решила меня подловить. Естественно, повод она нашла, из-за какой-то мелочи закатила лёгкую истерику на групповом занятии и вкатила мне «двойку» в журнал. Кроме этого – наябедничала Сотскову. А Николай Степанович только и ждал этого. Недели на две я из хорошего курсанта стал плохим, «занимающим чужое место». Когда же пришло время ставить зачёт, Альбина Ивановна ангельским голоском сказала, что, несмотря на все мои своевременно сданные чертежи, правильные ответы по разрезам, сечениям, аксонометрии, изометрии, она не может мне поставить больше трёх баллов из-за текущей «двойки».
Небольшая вставка, уважаемый читатель
Спустя четыре года я ещё раз встретился с этой