Штурмуя цитадель науки. Женщины-ученые Российской империи. Ольга Викентьевна Валькова

раз целую книгу, посвященную ее биографии, закончив повествование словами, вложенными в уста самой Кульман: «Естественно, что я желала бы прожить подольше, так как мои умственные силы с каждым днем более развиваются; и если бы Бог дал мне долгую жизнь, то я уверена, что достигла бы всех моих высоких целей. Но этому не бывать. Другие воспоют деяния Владимира, Иоанна и Петра Великого; смелой девушке в этом желании отказано. Еще не пройдет пятьдесят лет, и забудут имя девушки, которая чувствовала в себе столько силы, чтобы подобно отцу ее Гомеру, жить в памяти своих сограждан целые века. Такова общая участь бедных Кульманов…»348

      Помимо биографий, однако, на страницах журналов в 30-е годы начали иногда попадаться и рецензии на научные труды женщин, не обязательно россиянок. Так, та же «Библиотека для чтения», которая напечатала биографический рассказ Никитенко, в том же самом 1835 году опубликовала рецензию на новейшее сочинение госпожи Сомервилль349: «Госпожа Сомервилль и ее последнее сочинение»350. Статья начиналась похвалой ученым женщинам и биографической справкой об известных в истории женщинах-математиках: «Много женских имен сияет заслуженною славою в летописях наук, но из всего числа их только три имени могут быть отнесены к тому разряду умов, который называют гением, – писал оставшийся анонимным автор, – Ипатия, синьора Аньезе351 и госпожа Сомервилль. Одаренные необыкновенными способностями эти три женщины явились с равным блеском, каждая в своем веке на вершинах самой трудной и отвлеченной части человеческого знания, – наук физико-математических; одинаково возбудили восторг ученого света, и все три принесли пользу предметам своих занятий; справедливость однако ж требует сказать, что первое место в этом троичном созвездии принадлежит нашей современнице. И по уважению многосложности предметов, составляющих ныне круг наук естественных и точных и силою своих соображений, г-жа Сомервилль далеко превзошла своих знаменитых предшественниц: она заняла почетное место между европейскими учеными, и имеет голос в разборе важного дела человека с Природою»352.

      Автор посвятил несколько благосклонных слов Гипатии: «Ипатия, дочь Феона… Птолемейский епископ Синесий называл ее в письмах своих “первым философом” и завидовал счастию тех, кто может “пользоваться блаженством ее божественной беседы”». Более подробно и, надо отметить, почти восторженно он рассказал о синьоре Аньези: «Синьора Аньезе наполнила своею жизнию целое прошедшее столетие, своею славою только его начало. Рожденная в Болонье в первых годах XVIII века, она уже в юности знала все древние и новейшие языки, молодая поступила на место своего родителя со званием профессора математики, издала в 1738 году известное сочинение – Propositiones philosophicae, потом другое – Instituzioni analitiche; оставила ученое поприще, и в 1799 году кончила жизнь в монастыре»353. Далее несколько слов посвящалось самой госпоже Сомервилль: «Г-жа Сомервилль