Милый Игорёк! Я не ждала, что Алик напишет такое отчаянное письмо. Вообще-то он держится бодро, даже сделал довольно много интересных работ – графики. Он просил Алика С. [Сидорова] их сфотографировать и послать тебе, но, видимо, как-то это всё пропало. У нас теперь на улице [М. Грузинская, 28 – Горком графиков] часто выставляют – была интересная выставка «20»25 – ты о них, может быть, слышал. Перед этим была выставка графики, и на неё взяли три Аликовых работы. Вообще, интерес к этим выставкам огромен – часами стоят на холоде, почти без надежды попасть. Я тоже выставляюсь среди художников-педагогов во Дворце, но, разумеется, это не идёт ни в какое сравнение с тем, что происходит на Западе. Там наша стряпня может показаться устарелой и смешной. Недавно на Кузнецком была выставка Романовской, её мужа, и вообще «левого МОСХа». Интерес к выставке тоже был большой, но, к сожалению, много дряни нанесли в книгу отзывов. <…>
Пиши. Ты знаешь, что для нас вести от тебя. Целую. Белла.
Шелковский – Орловым 03.04.77
Дорогой мой Боря! Дорогая Люся! Здравствуйте!
<…> Итак, Боря, отвечаю на твои вопросы. Я не считаю ошибкой всё то, что я делал в Москве в последние годы. Приехав в Париж, я не почувствовал никакой художественной неполноценности, хотя я ставлю это не в заслугу себе, а в вину Парижу. Больше того, все мои последние работы (в фотографиях) здесь никому не нравятся, и это меня радует.
(А как иначе: прибежал, увидел – все бегут в другую сторону; скорее догонять, что ли?)
Наверное, Париж в принципе тоже провинциален сейчас. Но здесь есть неимоверное разнообразие, всё открыто, доступно. И самое главное – здесь другой строй и совсем другое отношение к художникам. В Москве каждый из нас как закупоренный, мы почти не знаем, что делается рядом. Какое уж тут самосознание. Наверное, искусство – это всё вместе, в совокупности, все направления. Каждое направление как ветка на дереве. Они и должны быть направлены в разные стороны и противоположные друг другу, иначе дерево было бы однобоким. А так они уравновешивают сами себя. Более поздние ветки повторяют направления более старых. А ствол, их объединяющий, – один. В Москве по провинциальности набрасываются на каждое новое ответвление, но оно, конечно, и чем дальше, тем слабее. Лишь то, что вверх, в центре, – всегда растёт. Мне всегда хотелось дорваться до самого нового, до самого современного. Посмотреть, пощупать, узнать, потом отойти в сторону и заняться своим делом, но уже со спокойной душой. Новое часто бывает внешним или эрзацем. <…>
Боря. Я не теряю внутреннюю связь ни с кем из вас. Мне непонятно, почему Слава [Лебедев] не ответил на моё письмо. Ты мне обещал прислать