Это ламинированную-то страницу с голографиями двуглавых орлов? Цветную, напечатанную на принтере фотографию? Лазерную, не деформирующую бумагу микроперфорацию номера? А еще водяные знаки, цветопеременную краску, шикарную полиграфию с эффектом муара, металлизированную полоску пластика в купюрах?
Ну уж нет!
На подобную глупость не решились бы даже отмороженные чекисты из Шпалерки. И без проверки в ультрафиолете{47} понятно: нет таких технологий ни в СССР, ни у капиталистов.
Допускает ли сознание хроноаборигенов путешествие во времени?
Этим вопросом я озадачился еще в Шпалерке. После моих наводящих вопросов сокамерники припомнили древнего, но совсем не забытого «Янки при дворе короля Артура», затем отметили «Марсианский цикл» Берроуза, а один горный инженер из Перми, как видно большой любитель фантастики, пересказал сюжет «Бесцеремонного романа», написанного недавно и вполне автохтонными авторами{48}. Оказалось, что сюжет там построен по всем канонам двадцать первого века. Главный герой, техник Верх-Исетского завода славного города Екатеринбурга, бежит от разрухи Гражданской войны к Наполеону. Да не просто так, а с навязчивой идеей мирового масштаба – переиграть битву при Ватерлоо. После спасения великой империи собирается строить мартены, а также выпускать швейные машинки и браунинги…
Глупо отказывать главарю банды в способности сделать верный вывод из попавших в его руки бумаг. А стоит ему хоть на минуту поверить в иновременное происхождение, как немедленно последует приказ: «Всем, всем, всем! Всем жуликам и ворам! Из-под земли достать такого-сякого, приметы и фото прилагаются!» – чтобы потом не торопясь, в душевной и располагающей к откровенности обстановке вытрясти из тушки все знания о будущем. Так что ставлю термобелье против старых кальсон – блатные меня искали с огоньком, не иначе весь свой околоток с ног на уши поставили…
Размышления прервал закономерный вопрос Михаила Федоровича:
– Давно знакомы?
– Заочно, можно сказать, обстоятельства свели. – В попытках сползти с темы я не придумал ничего лучше, как ляпнуть правду: – Кто-то из его шайки у меня документ из кармана вытащила важный, с фотографией и приметами. Факт страшно досадный, можно сказать, из-за отсутствия этой бумаги я в тюрьму и влетел.
– Даже так?! – задумчиво покусал губу собеседник.
Недоумение понятно, сложно вообразить бумагу, из-за которой какой-никакой, но авторитет станет падать в обморок, как институтка.
Мне поневоле пришлось продолжать рассказ – только-только нормальный контакт с опытным человеком наладился, и терять его до смерти жалко, потому что социопаты в концлагере долго не живут.
– Уж очень серьезный документ, можно сказать, государственного значения. Но… специфический и опасный. Э-э-э… объяснить сложно, главное, использовать его для своей пользы без меня никак не выйдет. Продать невозможно, а голову потерять легче легкого.
– Однако,