Сазан не знал, чем в конце концов достал его этот школьник. Наверное, детским «папа» вместо взрослого «отец». У Валерия Нестеренко никогда не было отца, и он не желал другим детям такого детства, как у него.
Впрочем, в глубине души Сазан не мог не подумать и еще об одной вещи. Несоответствие между масштабами происходящих на аэродроме разборок и жалкими крохами, которые он приносил как предприятие, слишком бросалось в глаза. Стало быть, была тут какая-то кормушка, которую Сазан пока не разглядел и которая могла бы и ему пригодиться?
– В какой больнице лежит отец? – спросил Сазан. И, получив ответ, хмуро добавил:
– Никуда не отлучайся из палаты, ясно? Даже в сортир.
Спустя два часа злой и невыспавшийся Сазан стоял посреди больничной палаты районной рыковской больницы. Палата была двухместная, но больной лежал в ней один. На другой койке, взявшись за руки, сидели Миша и Лера. Девочка была одета в кокетливые черные брючки и черный же топик, тесно охватывавший маленькие острые грудки. Между брючками и топиком белело тонкое девичье тело.
У дверей палаты между людьми Сазана и людьми покойного Шила произошло мелкое разбирательство, которое, собственно, и ссорой-то трудно было назвать. Благо с Сазаном приехала добрая дюжина отборных качков, а партию Шила в больнице представлял один человек. Ему намекнули, что в услугах его больной не нуждается, и ввиду численного превосходства противника он воспринял намек чрезвычайно мирно, тут же собрал свои вещички и в полном порядке произвел ретираду. Впрочем, Сазан не обольщался на этот счет: он был уверен, что в ближайшие дни его ожидает грандиозная разборка с Големом, и хорошо, если все утрясется без стрельбы.
Завидев Нестеренко, дети бросились к нему – так, словно в палату вошел не бандит, а Дед Мороз. Сазан вполголоса расставил своих людей по местам, отвел девочку в сторону и сказал:
– Все, Лерочка, спасибо. Тебя сейчас отвезут домой. Хочешь домой? Девочка сонно кивнула.
– И еще одно, – сказал Сазан, – больше так перед моими людьми не одевайся.
– Что?
Сазан медленно и как можно более выразительно обвел детскую фигурку взглядом, задержался на обнаженном, покрытом персиковыми волосиками пупке.
– Перед – моими – парнями – так – не одевайся. И перед парнями Голема. Объяснять дальше?
– Не надо, – сказала, сглотнув, девочка.
Габариты «вольво», увозящего Леру, мелькнули и растаяли в темноте, как два красных уголька. Сазан обернулся от раскрытого окна.
– Ты, герой, – спросил он в упор, – зачем девочку сюда вывез?
– Я думал – они не решатся при Лере, – сказал Мишка.
– Ты что, телевизор не смотришь? – усмехнулся Сазан. – Ладно, отцелюбивое чадо, пойдем. Базар есть.
Они отыскали на втором этаже ординаторскую, позаимствовали у ночной нянечки ключи и разместились друг против друга за маленьким, покрытым рваной полиэтиленовой пленкой столом. В больнице