Снова остановка. Новые лица – парень не в себе. Глаза бегают, вертится, не может стоять на месте. Вдруг чуть не крича: «Вот станция, выходите. Что вы сидите, куда вы едете?! Вот хорошая станция – выходите! Все выходите. Можно же выходить, что вы сидите? – в лицо женщине. – Двери открыты – идите! Можно идти!» Женщина испугано глядит, мигает. Мужчина рядом поднялся. Парень быстро занял его место и умолк, понурив голову. Кажется, даже уснул, сам утомленный своим выступлением.
А вот парень в рубашке. Только что вошел. Красный прыщик на левой щеке. Рубашка. Воротничок подчеркивает подбородок. Рубашка разрешает все. Если бы я носил рубашку. То мне можно было бы быть идиотом. А без рубашки нельзя. Без воротничка нельзя. Рядом девушка с фигурой зубочистки. В очках и в телефоне. В очках отражается квадратик телефона. Красивые руки. У зубочисток красивые руки. Справа от нее схема метро. Линии метро. Голубая для гомосеков. Красная для коммунистов. Серая для алкоголиков и наркоманов. Оранжевая для цветных приезжих.
Кажется я потупел. Или это стекло изогнуто? Не прислоняться. Я точно потупел, на счет стекла не знаю. Волосы на ушах – пора стричься. В маленьком городе ты выходишь на пустую улицу и чувствуешь, как на тебя все равно все смотрят. В большом городе ты стоишь в переполненном вагоне метро, смотришь по сторонам, и кажется, что тебя совсем нет.
Кто-то движется из дальнего вагона в нашу сторону. Мужчина. Ему бы тоже подстричься. Карандаш-пятновыводитель. Карандаш-пятновыводитель с легкостью удалит любые пятна. Лейтмотив метро. Карандаш-пятновыводитель. Говорят, пока не появились русские, никто не ходил и ничего не продавал.
Подъезжаем к станции. Здесь всегда выходит много народу. Парень в рубашке собирается выходить. Взять его за руку, сказать: нам будет не хватать тебя. Улыбнется?
Если рубашку хорошо сложить, то можно ее не гладить – непосвященный человек этого не увидит. Распознать вас сможет только тот, кто сам этим пользуется. Во всяком случае, мятая рубашка должна привлекать искушенных и одиноких самок, я так думаю. У них глаз на мятые рубашки.
Вошли три женщины. Сели. Неискушенные самки. Переговариваются о насущном: одежде, еде, кремах, целлюлите, – точно как курицы на нашесте. Да, они не очень красивы, не очень умны, не молоды и даже по большому счету не женственны, но что не говори, а есть в таких женщинах что-то милое. Примерно то же самое, что и в курицах на нашесте.
– Мой мне говорит, куда намылилась?
– А я говорю, по делам. Хвостом махнула и пошла.
Заливаются.
Шутить – не женское занятие.
Смеяться – вот это для женщины.
Слепой пробирается, побирается – тянет руку. Втыкается во всех. Врезался в девушку с одутловатой попой. Извиняется. Сейчас много таких рождается – незрячих. Сколько информации