Подавив зевок, девушка задернула плотные шторы и улеглась спать.
Утром ее разбудил дверной звонок, причем звонили так усердно, что было в пору затыкать уши.
Мирославу как ветром сдуло с кровати, путаясь в одеяле и слушая недовольное мяуканье Владыки, который следовал за ней по пятам, она наконец-то открыла дверь – на пороге с букетом алых роз и банкой домашних солений, стоял Антон собственной персоной.
– Доброе утро. Прости что разбудил, – привычным с хрипотцой голосом поприветствовал он чмокнув ее в щеку и вручив букет, на который девушка скептично посмотрела и широко зевнув, молча удалилась в кухню – ставить цветы в вазу.
– Какая ты, однако с утра молчаливая, к тому же не одна! Опять эти два пучка ходячих аллергенов, так нечестно. Я приехал в гости, а ты заставляешь меня провести весь день в соплях и чихах, – он покачал головой, но в квартиру вошел и закрыл дверь. – Я тебя разбудил? – подошел к ней сзади и провел рукой по ее затылку, приглаживая торчащие волосы.
– Угу, из-за тебя не выспалась, – она еще раз зевнула и потерла глаза. – Но продолжу спать, иначе мне станет плохо.
– Естественно, но я рассчитывал на твою нежность… – он обнял ее за талию.
– Рассчитывай в другой раз, – отмахнулась от него и высвободившись вернулась к себе в спальню, в кровати ее ждал Бегемот, а следом пришел Владыка.
– Прекрасно! К ней приходит горячий мужчина во плоти, а она делит постель с котами, куда катится этот мир. Слава!
Но девушка только отвернулась, накрывшись с головой одеялом. Теперь она до вечера будет спать.
– Ладно, отдыхай. А я пойду в комп поиграю, надеюсь туда ты не пускала эти ворсистые коврики?
– Наконец-то, – пробормотала Слава, притягивая к себе запрыгнувшего на кровать Владыку и гладя по нежной шерстке, пока ее рука не ослабла, и девушка не уснула.
Во сне ей приснились коты. Они сидели за столом и пили… ее вино, как на картине, которую выставляли современные художники на старом Арбате, надеясь продать это немыслимое творение туристам.
Мирослава в любимой пижаме с изображением полосатого енота, сидела напротив и молча слушала их треп.
– Нет ты видел! Она позволила этому бородачу остаться у нее, да еще обнимать себя! – ворчал Бегемот, дергая ушами.
– Чего ты от нее ждал? Думал она будет хранить верность, вдруг превратившись в монашку? – Владыка покачал головой и отпил из бокала, придерживая его когтистой лапой.
– Нет, но не при нас же.
– Ее обнаженный вид тебя радует, а как появляется соперник ты злишься – это нормально.
– Я поражаюсь, как ты все это терпишь