Ныряют в метро. Остаток на карте 165 рублей. Погружаюсь в чтение романа Нефть Пазолини и его разбором в митином журнале. Чтение увлекает. На Петроградской я поднимаю глаза и вижу много красивых и не очень людей. Пересадка до Звенигородской. Надеваю, на выходе из метро очки. Мир становится настолько четким, насколько он может преобразиться после выныривания из воды. Все настолько четко, что опять начинает болеть голова. Гороховая. До Фонтанки она особо ничем не примечательная. Да и после… Грустно. Захожу в кондитерскую и радую себя латте, чизкейком Нью-Йорк + порцией торта Три Шоколада. За окном, на проезжей части, все то же – экзистенциональность.
Грустная улица, скверная, узкая Гороховая ведет к центру, на площадь. Я пересекаю каналы и шагаю по мостам, напротив, через дорогу идет парень в розовых кедах, я делаю фото, на перекрестке мы сближаемся, повторный, близкий дубль меня уже не интригует, он проходит мимо полностью погруженный в телефон. На Красном мосту раздается звонок, на проводе мой друг и коллега – Алексей, с женой, они готовы составить мне компанию. Через минут сорок мы будем вместе мокнуть под свинцовым небом города Петра. Я коротаю время в итальянском кафе-ресторане за чашкой кофе и маковым чизкейком. Обстановка полуподвала теплая, с левой стороны частоколом гутарят итальянцы, я читаю дешифровку романа Нефть, в какой то момент я вскидываю голову посмотреть на рисунок на стене за итальянкой, она принимает вызов, замолкает, видимо думает, что они слишком шумны. После моего взгляда все уходят в виртуальный мир своих смартфонов. Свежий воздух, дождь, деревянная скамейка, я пристально всматриваюсь в прохожих. Прохожие отражаются в пляшущих лужах. Я отключаюсь от этого мира сняв очки, все плывет, все тонет в моей близорукости, моей болезни, моей тоске. Встреча. Они мокрые, немного нервные. Делаем крюк выгибая путь через Невский на Мойку. В ближайшем кафе, в скандинавском стиле, ребята берут пиво, я заказываю два шота. Шоты как и пиво отвратительны. В разговоре начинаю дико кричать о Братьях Карамазовых и Достоевском, Гоголе, о Марии Антуанете и Павле, Павловске, Гатчине, и розовых гобеленах. Говорю о том, как умер последний сюзерен Франции, в нищите и голодным босоногим, о немцах спаливших гатчинский дворец и восстановленной ротонде этого дворца. Опять кричу о впечатлении романа Пазолини «Нефть», меня еле успокаивают… Обстановка – деревянная, вульгарная. Тянет спать от алкоголя и полумрака. Свежий воздух пока не бодрит, медленно находим двор и книжный магазин «Все свободны». Демон одолевает меня, закупаюсь книгами. Пока ходил по магазину и подтягивал на поясе штаны посредством засовывания рук в карманы – потерял, выпали, деньги. В конце концов этим вечером моя сексуальность подавлена потерей незначительной суммы (можно было купить хорошую книгу) и углеводами. Променад до метро радовал теплой погодой, встречей с ручным енотом, тяжестью рюкзака