Привыкнув к потемкам, я решила осмотреться получше. Комната была лишена помпезного убранства родового гнезда Дугласов. Меня перевезли в другой дом? Этот психопат говорил про отъезд. Невдалеке я разглядела окно, закрытое плотными жалюзи. Утро или ночь? Я аккуратно поднесла свободную руку с часами к глазам. Скорее, полночь, чем полдень. Получается, прошло больше суток? С пальца исчезло помолвочное кольцо… А что за бинт на локте? Мерзавец накачал меня снотворным или чем похуже через вену? Я беззвучно заплакала, уткнувшись носом в подушку. В голове смешалось все: плен, разлука с Леоном и проблемы сумасшедшей семейки. Уилл сквозь дрему прижал меня к себе сильнее и пробормотал ругательство. Необходимость соблюдать осторожность помогла успокоиться. Вскоре я снова провалилась в сон, несмотря на жажду и жгучую боль внизу живота.
Ночь не может длиться вечно, и утро бесцеремонно ворвалось в жизнь. Я проснулась от принудительного резкого кульбита, в результате которого очутилась на спине. Из-под жалюзи проникла полоска солнечного света. Дуглас с довольным выражением лица выжидающе уставился на меня, прижав мои запястья к кровати. Его черные волнистые волосы, до этого собранные в хвост, рассыпались по плечам. В миндалевидных черных глазах сквозила похоть. Тонкие губы искривились в приветственной улыбке. Вероятно, кому-то нравятся такие мужчины, но, вдобавок ко всем неприятностям, этот был еще и не в моем вкусе.
– Где мы? – хрипло прошептала я, не узнавая голос.
– У меня в гостях.
– А точнее?
– А точнее… Добро пожаловать в Бразилию, малыш!
После этих слов Уилл всем телом обрушился на меня. Несмотря на невыгодное положение перевернутой черепахи, я старалась не терять самообладания и достоинства. Попытка сопротивления не привела ни к чему. Я утратила и то, и другое.
На смену отвращению пришло равнодушие и опустошенность. Какая-то нелепая ошибка, сбой в программе. Вчера я любила и собиралась замуж, у меня были Леон, дом, работа. Сегодня нежданно-негаданно я проснулась в незнакомой стране, без документов, в руках преступника. Будущее весьма туманно. И, что самое ужасное, никто не знает, где я.
Отдышавшись, Уилл потянул за связывающую нас веревку.
– Так и будешь таскать за собой, как свинью на канате? – язвительно уточнила я.
– А ты обещаешь быть умницей? – изогнув брови дугой, спросил мой тюремщик. – Заруби на носу: сбежать отсюда тебе не удастся.
– Уилл, – впервые я обратилась к этому человеку по имени, – давай обсудим сложившуюся ситуацию. Ты не похож на сумасшедшего, но и нормальными твои действия я не могу назвать. Все можно понять: обесчещенная сестра, кровная месть, но я-то чем провинилась?
Мужчина