Партия тори-консерваторов и «конституционная революция» 1822-1835 гг. в Великобритании. Виктор Клочков

этого времени характерной чертой британской историографии стало постепенное ослабление внимания к роли двора в политическом процессе.177 Очевидно, что после 1688 г., когда в качестве элемента политической системы к двору добавился ежегодно собираемый парламент, внимание историков переключилось на события, происходящие в Вестминстере. С этого момента именно парламент воспринимается как главный центр политической жизни, а историки описывают по преимуществу партии и выборы, с которыми связывалось зарождение современной политики. Двор стали обходить вниманием, и совершенно напрасно, поскольку в рамках королевской прерогативы английских монархов двор – это своего рода сортировочный пункт, где политическая нация (т. е. те, кто осуществлял центральное или местное управление) получала королевские милости. Управление этой нацией оставалось основной функцией двора на протяжении всего «долгого XVIII в.». В условиях, когда парламент, не будучи связан с репрезентативными механизмами современного типа, по сути назначал себя сам, формирование парламентского корпуса представлялось одной из важнейших функций двора. В этом отношении парламент – лестницу к власти не стоит путать с парламентом – вместилищем власти.178

* * *

      Таким образом, к началу нашего столетия в британской историографии конституционного устройства и партийно-политической системы страны первой трети 20-х – середины 30-х гг. XIX в. сложилась весьма интересная и противоречивая ситуация. Основная историографическая интенция по отношению как к заявленному периоду, так и более широкому временному отрезку, включающему в себя комплекс событий между Славной революцией 1688 г. и первой парламентской реформой 1832 г., выразилась в осторожной, но вполне последовательной «терапевтической» критике, своего рода «консервативном ревизионизме» ключевых концепций традиционной вигской историографии, сложившихся к середине прошлого столетия. Современные британские исследователи все больше склоняются к тому, что базовый тезис вигской историографии, в соответствии с которым после событий Славной революции 1688 г. в стране возникла конституционная монархия, нуждается если не в полном пересмотре, то в существенном уточнении.

      Указанная ревизия традиционных историографических установок происходила достаточно постепенно и сразу по нескольким направлениям. Если говорить о конституционной истории исследуемого периода, то уже в середине 60-х – конце 70-х гг. прошлого века, благодаря работам Дж. Беста и Р. Хоула, появляется характерная для современной британской историографии концепция «конституционной революции» 1828‒1832 гг. Ее авторы и последователи исходят из того, что только после парламентской реформы 1832 г. Великобритания стала «полудемократическим либеральным государством» с конституционным устройством современного типа. Результатом эволюции этого взгляда стала историографическая позиция Дж. Кларка и Дж. Блэка, оформившаяся в середине 80-х – начале 90-х гг. прошлого века. В соответствии