Вслед за своим отрядом, я прошёл ещё один пост, где мы сдали груз и вышел на полутёмную платформу станции.
– Всё ребята, пока. Увидимся на планёрке завтра, – попрощавшись со своей командой и напоследок сказав несколько ободряющих слов расстроенной Светлане, я зашагал к своему жилью.
Почти вся территория станции была когда-то, при обустройстве базы, разделена на ячейки – небольшие, по семь-восемь квадратных метров, комнатушки для проживания обитателей метро. Моя ячейка, как и жильё большинства несемейных жителей станции, это место для хранения личных вещей и возможность, хоть на какое-то время, спрятаться от лишних глаз.
В центре стояло главное моё достояние – массивное кресло из чёрной кожи, место для отдыха и размышлений. Помнится, я как-то присмотрел его в городе, а потом по частям перетаскал к себе и заново собрал. Весь остальной интерьер составляли затёртый до блеска деревянный стол с табуретом, алюминиевый стеллаж для амуниции, да несколько полок для хранения всякой бытовой мелочи. Не хоромы, конечно, но всё необходимое для жизни у меня есть и под рукой.
Я зашёл в комнату, на входе скинув замызганные берцы. Снял разгрузку и с удовольствием стянул пропахший потом комбинезон, бросив его в кучу белья для стирки – пока не понадобится, очередь моей группы идти в рейд не раньше, чем через неделю.
Осторожно положил на стеллаж свой восемьсот семидесятый Ремингтон, потёртый от времени помповый дробовик, который подарил отец ещё лет двадцать назад. За всё время после Вторжения оружие пригодилось всего несколько раз, но все эти разы дробовик меня просто спасал, поэтому к оружию я привык относиться с должным уважением.
На ближайшее время в моих планах прослушивание музыки, как раз накануне в городе подобрал несколько дисков и поход за вечерним пайком на раздачу. В целом, человеку теперь требовалось меньше еды, чем раньше, но непрерывно бодрствующий организм требовал поступления пищи регулярно и ночь не являлась исключением.
Ещё нужно сходить, но это уже под утро, на соседнюю Академическую – проведать Маришку, которая жила у семейной пары, приютившей девочку после нашего с ней появления на станции, а то всё обещаю и постоянно откладываю, глядишь скоро обижаться начнёт. Как раз к восьми успею на обратную дрезину.
– Сосед, ты на месте? – звонкий голос за дверью мог принадлежать только Василию, моему приятелю, живущему в ячейке справа.
Не дождавшись моего ответа, тот заколотил по фанерной двери кулаком, и я поторопился ответить – Вася, открыто, заходи давай.
В отличии от меня, ещё с детства отличающегося худобой и высоким ростом, Василий был невысоким и коренастым крепышом, с небольшим, но заметным животиком. Он всегда много говорил, часто жестикулируя и его очень быстро становилось в избытке. Иногда доходило до того, что я попросту выставлял его за дверь, ссылаясь на срочные выдуманные дела. Впрочем, Вася никогда не обижался, он, казалось,