Отсечь и забыть все, что мешает стать по-настоящему счастливой.
Покончив с уголовной темой и Разуваевым, изнуренная бессонницей Галина перешла к статьям о том, как обрести себя после разрыва с мужчиной, изобильно представленными, на ее счастье, в интернете.
В ту длинную ночь ей удалось поспать всего пару часов.
8
Валерий Павлович вернулся ровно через два часа.
К тому времени Самоварова уже давно закрыла ссылки, в которые бессовестно залезла, и вновь занялась хроникой покойного Мигеля Мендеса.
Информация, которую она по второму кругу просматривала, теперь повисала будто за стеклянной стеной: одни голые факты и полная тишина со стороны ее хваленой интуиции.
– Пообедаете со мной? – раздался из коридора веселый голос.
Варвара Сергеевна – скорее для вида – сделала еще одну пометку в своем блокнотике, вышла из сети и с удивлением отметила, что в этот момент чужая жизнь ей представляется куда менее интересной, чем своя.
– Думаете, хорошая мысль? – крикнула она в коридор.
– Да не думаю я, а побежал готовить!
Прежде чем появиться на кухне, Варвара Сергеевна воспользовалась ванной комнатой. Открыла сумочку, припудрилась и аккуратно растерла по губам ярко-красную помаду. Все это время она смотрела на себя в зеркало и ощущала, что наблюдает хорошо знакомого, но какого-то иного человека.
Вон оно как, нежданно-негаданно, крутануло! Сожалеть ей было давно уже не о чем. Прежняя башня была разрушена на корню. Но почему-то именно сейчас, здесь, в этой чистенькой квартире едва знакомого человека, она впервые так внезапно и остро почувствовала зыбкий переход от давно погребенной себя к себе другой, еще незнакомой.
Что-то же должно появиться на месте обломков.
Да пусть хоть и надгробная плита…
– Варя, присаживайтесь, не стойте в дверях.
Валерий Павлович ловко рубил большим кухонным ножом розовые стейки, распластанные на разделочной доске.
У подследственного Плешко мог быть друг, брат, еще какой-нибудь родственник.
Но чтобы вот так, спустя два с лишним года, совершенно случайно…
Зачем?!
И если сейчас этот Валерий Павлович садистки тянет время, чтобы поймать в ее глазах доверчивую растерянность, а потом унизить хлестким словом или даже ударить – она поймет и, возможно, тогда наконец по-настоящему освободится.
– Варя, да что это с вами?
– А что со мной? – Самоварова присела на краешек стула. Она все еще пыталась выстроить вокруг их встречи хоть какую-то логическую цепочку, и у нее ничего не получалось.
– Я уходил, ты живая была, ироничная, вернулся – тебя как сдули… Салат с чем любишь: масло, сметана?
– Сметана.
Минут через двадцать обед был готов. Скупо отвечая на формальные вопросы хозяина, Самоварова пыталась прощупать наперед тот момент, за которым может последовать необратимая опасность.
И страшная, темная воронка, которая почти всосала