Я поблагодарил за угощение. Тетя Ингрид благосклонно кивнула и, предвосхищая мой вопрос, сказала:
– Инга срочно уехала в Юрмалу. У нас там заболел родственник, и она сочла своим долгом поехать, чтобы немного поухаживать за ним.
– А когда она уехала?
– Четыре дня назад. Петерис, двоюродный брат, повез ее на машине.
– Я могу ей позвонить?
– Там нет телефона, это хутор.
Я кивнул. Спрашивать, почему тетя Ингрид не сказала мне этого раньше, не было смысла. Я был уверен, что она врет. Может, Инга и уехала в Юрмалу или куда-то еще, но не для того, чтобы сидеть у постели тяжело заболевшего родственника.
– А как ваши успехи, молодой человек? Инга рассказывала, что вы занимаетесь спортом.
– Да, тренируюсь немного.
– Мужчина должен заниматься спортом, это для здоровья очень полезно. Но только не таким жестоким, как ваш. Есть ведь легкая атлетика, лыжи, фехтование, наконец! Почему же вы выбрали для себя такой… э-э-э… варварский вид?
– Так получилось.
– Это неправильно, – покачала головой тетя Ингрид. – Но, может быть, пока не поздно, имеет смысл… э-э-э, как это говорят, перепрофилироваться?
«Как Инга может с ней жить?» – подумал я, опуская глаза, чтобы Фрекен Бокк не смогла угадать моих мыслей.
Я услышал звонок телефона. Он звучал очень тихо, и я вспомнил, как Инга говорила мне, что аппарат стоит в комнате тети.
– Извините, Костя. – Тетя Ингрид вышла из кухни.
Какое-то время я сидел, просто глядя в окно. Потом стал прислушиваться к доносящемуся из дальней комнаты голосу. Говорили, видимо, по-латышски. Естественно, я не понял ни слова, но интуитивно почувствовал, что разговор не будет коротким.
Я сбросил тапочки, встал и бесшумно вышел в коридор. Насколько я понимал, комната Инги располагалась сразу за кухней. Затаив дыхание, я повернул ручку и приоткрыл дверь. Так и есть, я не ошибся. Царивший в комнате легкий беспорядок и несколько мягких игрушек в изголовье кровати свидетельствовали, что здесь обошлось без железной руки тети Ингрид. Я прислушался, она все еще говорил по телефону. Сколько у меня времени? Я скользнул в комнату и огляделся.
Не знаю уж, по каким признакам, но я сразу определил, что последние несколько дней здесь не ночевали. Я заглянул в шкаф: несколько вешалок были пустыми, но большая часть знакомой мне одежды, в том числе бирюзовое платье, в котором она пришла тогда в «Сказку», висела на плечиках. Внизу, у правой стены, была пустота, как будто там раньше стоял чемодан.
Я закрыл дверцы шкафа. Они громко скрипнули, и я замер. Мое сердце колотилось так громко, что, казалось, тетя Ингрид не может этого не услышать. Я выглянул в коридор. Она продолжала разговаривать по телефону, но почему-то мне показалось, что разговор закругляется.
Стоя на пороге, я окинул комнату