Я, впрочем, не утверждаю, что все те аудитории, которые соответствуют идеалу сторонников систематических собеседований, репетиций и прочих «практических занятий» и иных близких педагогических отношений и сношений между профессорами и отдельными слушателями их, – непременно аудитории бездарностей и только анекдотических профессоров.
Точно так же я не утверждаю, что имена тех профессоров, слушателям коих имена были легионы, все записаны золотыми буквами в скрижалях истории мысли человеческой.
Возможны разные особые условия и осложнения, вследствие коих крупные светила науки имеют сравнительно малую аудиторию, а менее выдающиеся ученые большую. Преподавательский талант профессора, университет, в котором он преподает, факультет, популярность и доступность науки, которую он читает, и т. п. оказывают тоже свое влияние. Существуют науки и курсы, которые легкодоступны и интересны студентам всех факультетов и слушание коих, особенно в случае более или менее живого и интересного изложения, доставляет отдых и развлечение студентам между более трудными лекциями; и вследствие этого получается иногда весьма большая аудитория у профессоров, в научном смысле не выдающихся. Особенно часты такие явления у нас.
Более прочно соответствие между научным авторитетом профессора и количеством слушателей в Германии: немецкие студенты считают для себя недопустимым ходить в свободные часы на курсы, на которые они не подписались (т. е. не уплатили гонорара); допускается только бесплатное посещение трех лекций, а дальше начинается «schinden» – проступок, приравниваемый к мошенничеству и случающийся редко. Между прочим, отсутствие таких воззрений и такой щепетильности среди нашего студенчества лишает резонного смысла гонорарную систему (которую и по другим основаниям следует совсем упразднить). Весьма высокий гонорар (чего мы, впрочем, отнюдь не одобряем) и соблюдение его со стороны студентов ведут в германских университетах к тому, что состав аудитории и число слушателей здесь редко имеют случайный характер и почти всегда определяются весьма серьезными основаниями.
К тому же немецкие студенты странствуют охотно и без всяких стеснений со стороны начальства из университета в университет, комбинируя курсы так, чтобы слушать не бездарных и посредственных профессоров, а по возможности выдающихся и великих ученых. Они весьма высоко ставят значение такого выбора и гордятся теми славными именами своих учителей, которые украшают их студенческий «формулярный список».
Все это ведет к тому, что относительно числа слушателей отдельных немецких профессоров можно утверждать, что оно в преобладающей массе случаев представляет,